Сегодня в Москве состоится встреча президентов Армении и Азербайджана. Серж Саргсян и Ильхам Алиев обсудят ситуацию в Нагорном Карабахе, а завтра, 18 июля, к обсуждению присоединится и российский президент Дмитрий Медведев. Встреча президентов станет шестым раундом прямых переговоров, которые начались в июне 2008 года в Санкт-Петербурге в рамках неформального саммита СНГ.
Как отмечают эксперты, в последнее время, особенно после российско-грузинской войны в августе прошлого года, ситуация накаляется. Азербайджанский президент, выступая в Лондоне, заявил, что Нагорный Карабах никогда не станет независимым государством.
Конфликт, напомним, возник в феврале 1988 года, когда населенная преимущественно армянами Нагорно-Карабахская автономная область с центром в Степанакерте заявила о выходе из Азербайджанской ССР. В сентябре 1991-го в Степанакерте было объявлено о создании Нагорно-Карабахской республики. В Баку этот акт сочли незаконным и приняли решение упразднить существовавшую в советские годы автономию Карабаха. Вооруженный конфликт, в ходе которого Азербайджан пытался удержать Карабах, а армянские отряды отстаивали независимость края, продлился до мая 1994-го, после чего вступило в силу соглашение о перемирии. Азербайджан потерял контроль над Нагорным Карабахом и - полностью или частично - над семью прилегающими к нему районами.
С тех пор ведутся переговоры по мирному урегулированию конфликта в рамках Минской группы ОБСЕ. Азербайджан настаивает на сохранении своей территориальной целостности, Армения защищает интересы непризнанной республики. О ситуации в Нагорном Карабахе и очередном раунде переговоров по карабахской проблеме рассказывает обозреватель Радио Свобода Вадим Дубнов:
- Вопрос в том, что считать прорывом и что считать успехом. Урегулирование конфликта, решение всех проблем Карабаха - думаю, этого никто не ждет. С моей точки зрения, прорывом является возвращение к некоему статусу-кво, который оказался под угрозой в течение последнего года или год назад. Потому что 15 лет, которые прошли с окончания войны, - это балансирование, в какой-то степени стабильное, довольно безопасное, к которому все привыкли, все сочли, что конфликт заморожен и это считали уже почти нормой. Однако после августа прошлого года, после Южной Осетии относиться с таким спокойствием к подобным вещам уже не получается.
Азербайджан всегда оставлял за собой этот тезис, он постоянно напоминал, что если не получится дипломатическим путем, то никто не вправе лишить Азербайджан права на военное решение. Но к этому относились, как к блефу. Но после прошлогоднего августа все испытывают волнение. И, насколько я знаю, даже американцы, которые приезжают в Ереван, оказывая давление на армянскую сторону, намекают: если не согласитесь на какие-то условия - война. Этот вариант уже рассматривается. Потому что прецедент был. Есть элемент случайности, есть элемент личностный, есть элемент внутриполитический. Но мы знаем, как начиналась война в Южной Осетии, в которую тоже никто долго не верил, но она случилась.
Поэтому я думаю, что встреча в Москве и все усилия, прилагаемые в последнее время, могут дать два результата.
Азербайджан, конечно, не может пойти навстречу в принципиальном вопросе - точно так же, как Армения не может пойти навстречу даже в не очень принципиальных вопросах. Потому что для Азербайджана вопрос стоит о своей территории, а Армения не может отдать даже те территории, которые она официально не считает своими, ни пять, ни семь районов, которые она оккупировала вокруг Карабаха.
Второй вариант - гораздо более глобальный. Это некое новое мироустройство на Южном Кавказе после того, что случилось в августе. Я имею в виду появление новых обстоятельств - это и проект "Набукко", это, конечно же, активизация Турции, это иранский фактор, это приход Обамы, при котором будут немножко по-другому складываться отношения в этом регионе, причем я имею в виду не только Южный Кавказ, но и то, что принято называть "большим Ближним Востоком".
Нагорный Карабах не представлен на этих переговорах. И это принципиальная позиция, потому что все-таки речь идет о переговорах между Арменией и Азербайджаном, Карабах не является стороной переговоров. Логично это или нет - трудно судить. Есть формальная логика, есть логика конфликта. В соответствии с логикой конфликта, конечно, Карабах должен присутствовать, но в соответствии с формальной логикой понятно, что ему, скорее всего, не удастся в ближайшей перспективе добиться места за столом переговоров.
В долгосрочной перспективе, по моим ощущениям, эта территория никогда больше не будет Азербайджаном. Это и в Баку понимают, и в Степанакерте понимают. Потому что Карабах состоялся как некое государственное образование. Хотя это довольно бедная жизнь, но я бы не сказал, что она как-то разительно отличается от того, как живут в Баку или в Ереване.
Мадридские принципы, определяющие параметры урегулирования, были расширены, в первую очередь, в ущерб интересам Армении. В пункте о том, что оккупированные районы передаются под контроль международных сил, теперь сказано, что эти территории передаются под контроль Азербайджана. Это делает не совсем понятным, по-моему, пункт, в котором речь идет о международной операции, потому что теперь не понятно, где проводится международная операция, в каком формате, если эти территории передаются под контроль Азербайджана.
Взамен предлагается промежуточный статус. Об этом раньше речи не было, это сейчас новая мода, потому что и Приднестровье заговорило об отложенном статусе. Для Баку Карабах - это все равно самопровозглашенная территория. Баку не признает никакие выборы. И даже промежуточный статус - по крайней мере, пока - в том виде, о котором идет речь, совершенно не гарантирует карабахцам того, что их выборы и их самоуправление будут признаны в Баку. В этом смысле Армения ничего не получает.
Мне кажется, вся московская встреча будет сведена к тому, чтобы признать Мадридские принципы как некую основу для якобы дальнейших рамочных соглашений. Рамочные соглашения чем хороши? Их можно создавать в течение многих-многих лет. А сейчас главное - отвести угрозу обострения. Это возможно сделать. Каждый должен получить что-то свое. Серж Саргсян должен вернуться в Ереван и сказать, что мы добились промежуточного статуса, это несомненный прогресс. Алиев приедет в Баку и скажет: мы получили согласие всех сторон на то, что будут думать, как освободить территории и так далее. Московская встреча - это такой конец последней трехходовки (это встреча с Обамой в Москве, это "восьмерка" в Аквиле и вот сейчас, после обнародования расширенных Мадридских принципов, происходит встреча в Москве, которая должна подвести некий промежуточный итог). И если считать прорывом снижение напряженности в регионе, то в этом смысле московская встреча может быть успешной.
Как отмечают эксперты, в последнее время, особенно после российско-грузинской войны в августе прошлого года, ситуация накаляется. Азербайджанский президент, выступая в Лондоне, заявил, что Нагорный Карабах никогда не станет независимым государством.
Конфликт, напомним, возник в феврале 1988 года, когда населенная преимущественно армянами Нагорно-Карабахская автономная область с центром в Степанакерте заявила о выходе из Азербайджанской ССР. В сентябре 1991-го в Степанакерте было объявлено о создании Нагорно-Карабахской республики. В Баку этот акт сочли незаконным и приняли решение упразднить существовавшую в советские годы автономию Карабаха. Вооруженный конфликт, в ходе которого Азербайджан пытался удержать Карабах, а армянские отряды отстаивали независимость края, продлился до мая 1994-го, после чего вступило в силу соглашение о перемирии. Азербайджан потерял контроль над Нагорным Карабахом и - полностью или частично - над семью прилегающими к нему районами.
С тех пор ведутся переговоры по мирному урегулированию конфликта в рамках Минской группы ОБСЕ. Азербайджан настаивает на сохранении своей территориальной целостности, Армения защищает интересы непризнанной республики. О ситуации в Нагорном Карабахе и очередном раунде переговоров по карабахской проблеме рассказывает обозреватель Радио Свобода Вадим Дубнов:
- Вопрос в том, что считать прорывом и что считать успехом. Урегулирование конфликта, решение всех проблем Карабаха - думаю, этого никто не ждет. С моей точки зрения, прорывом является возвращение к некоему статусу-кво, который оказался под угрозой в течение последнего года или год назад. Потому что 15 лет, которые прошли с окончания войны, - это балансирование, в какой-то степени стабильное, довольно безопасное, к которому все привыкли, все сочли, что конфликт заморожен и это считали уже почти нормой. Однако после августа прошлого года, после Южной Осетии относиться с таким спокойствием к подобным вещам уже не получается.
И, насколько я знаю, даже американцы, которые приезжают в Ереван, оказывая давление на армянскую сторону, намекают: если не согласитесь на какие-то условия - война
Азербайджан всегда оставлял за собой этот тезис, он постоянно напоминал, что если не получится дипломатическим путем, то никто не вправе лишить Азербайджан права на военное решение. Но к этому относились, как к блефу. Но после прошлогоднего августа все испытывают волнение. И, насколько я знаю, даже американцы, которые приезжают в Ереван, оказывая давление на армянскую сторону, намекают: если не согласитесь на какие-то условия - война. Этот вариант уже рассматривается. Потому что прецедент был. Есть элемент случайности, есть элемент личностный, есть элемент внутриполитический. Но мы знаем, как начиналась война в Южной Осетии, в которую тоже никто долго не верил, но она случилась.
Поэтому я думаю, что встреча в Москве и все усилия, прилагаемые в последнее время, могут дать два результата.
Азербайджан, конечно, не может пойти навстречу в принципиальном вопросе - точно так же, как Армения не может пойти навстречу даже в не очень принципиальных вопросах. Потому что для Азербайджана вопрос стоит о своей территории, а Армения не может отдать даже те территории, которые она официально не считает своими, ни пять, ни семь районов, которые она оккупировала вокруг Карабаха.
Второй вариант - гораздо более глобальный. Это некое новое мироустройство на Южном Кавказе после того, что случилось в августе. Я имею в виду появление новых обстоятельств - это и проект "Набукко", это, конечно же, активизация Турции, это иранский фактор, это приход Обамы, при котором будут немножко по-другому складываться отношения в этом регионе, причем я имею в виду не только Южный Кавказ, но и то, что принято называть "большим Ближним Востоком".
Нагорный Карабах не представлен на этих переговорах. И это принципиальная позиция, потому что все-таки речь идет о переговорах между Арменией и Азербайджаном, Карабах не является стороной переговоров. Логично это или нет - трудно судить. Есть формальная логика, есть логика конфликта. В соответствии с логикой конфликта, конечно, Карабах должен присутствовать, но в соответствии с формальной логикой понятно, что ему, скорее всего, не удастся в ближайшей перспективе добиться места за столом переговоров.
В долгосрочной перспективе, по моим ощущениям, эта территория никогда больше не будет Азербайджаном. Это и в Баку понимают, и в Степанакерте понимают. Потому что Карабах состоялся как некое государственное образование. Хотя это довольно бедная жизнь, но я бы не сказал, что она как-то разительно отличается от того, как живут в Баку или в Ереване.
Мадридские принципы, определяющие параметры урегулирования, были расширены, в первую очередь, в ущерб интересам Армении. В пункте о том, что оккупированные районы передаются под контроль международных сил, теперь сказано, что эти территории передаются под контроль Азербайджана. Это делает не совсем понятным, по-моему, пункт, в котором речь идет о международной операции, потому что теперь не понятно, где проводится международная операция, в каком формате, если эти территории передаются под контроль Азербайджана.
Взамен предлагается промежуточный статус. Об этом раньше речи не было, это сейчас новая мода, потому что и Приднестровье заговорило об отложенном статусе. Для Баку Карабах - это все равно самопровозглашенная территория. Баку не признает никакие выборы. И даже промежуточный статус - по крайней мере, пока - в том виде, о котором идет речь, совершенно не гарантирует карабахцам того, что их выборы и их самоуправление будут признаны в Баку. В этом смысле Армения ничего не получает.
Мне кажется, вся московская встреча будет сведена к тому, чтобы признать Мадридские принципы как некую основу для якобы дальнейших рамочных соглашений. Рамочные соглашения чем хороши? Их можно создавать в течение многих-многих лет. А сейчас главное - отвести угрозу обострения. Это возможно сделать. Каждый должен получить что-то свое. Серж Саргсян должен вернуться в Ереван и сказать, что мы добились промежуточного статуса, это несомненный прогресс. Алиев приедет в Баку и скажет: мы получили согласие всех сторон на то, что будут думать, как освободить территории и так далее. Московская встреча - это такой конец последней трехходовки (это встреча с Обамой в Москве, это "восьмерка" в Аквиле и вот сейчас, после обнародования расширенных Мадридских принципов, происходит встреча в Москве, которая должна подвести некий промежуточный итог). И если считать прорывом снижение напряженности в регионе, то в этом смысле московская встреча может быть успешной.
