Исполнилось 30 лет со дня смерти югославского лидера Иосипа Броз Тито. Тито, в годы Второй мировой войны возглавивший мощнейшее партизанское движение, после войны стал руководителем новосозданной республики Югославия и оставался им 35 лет, до смерти в 1980 году. Через 10 лет после его смерти, когда завершилась холодная война и распался советский блок, в Югославии началась кровавая междоусобица. Это, вероятно, способствовало возникновению мифа о Тито как о человеке, долгие годы удерживавшем Югославию единой.
О Тито и о его мифе в интервью Радио Свобода рассказал международный обозреватель Радио Свобода, эксперт по Балканам, автор нескольких книг, посвященных проблемам региона, Андрей Шарый.
– Насколько участие Иосипа Броз Тито в войне и Сопротивлении способствовало становлению мифа о нем, тому, что он стал лидером Югославии на 35 лет?
– Тито не был бы популярен в Югославии до сих пор, через 30 лет после своей смерти, если бы вокруг его фигуры не была создана чрезвычайно богатая мифология. Победа в борьбе с фашистами и их пособниками в королевской Югославии и на Балканах – конечно, один из основополагающих элементов этого мифа. У него, впрочем, были достаточно серьезные основания. Другое дело, что потом, когда Тито возглавил народную федеративную республику, все это превратилось в такую советскую, социалистическую, каноническую традицию.
Югославия была страной, сопоставимой, наверное, с Белоруссией по масштабу партизанского движения. Оно возглавлялось коммунистической партией Югославии, во главе которой стоял Иосип Броз Тито. Это несколько лет войны с превосходящими силами противника в тяжелых горных условиях, зимой и летом, бесконечные маршевые переходы по каньонам балканских рек. Все это в сопровождении беженцев, семей, полевых госпиталей. В общем, там было, о чем писать писателям этой войны.
Но Вторая мировая война для Югославии была во многом войной гражданской. В каждой республике столкнулось сразу несколько политических сил. На каждой территории, где воевала партизанская армия Тито, шла война не только с фашистами или с итальянцами, которые принимали участие в оккупации Югославии, или с венграми на ее севере. Это были и сербские четники – монархисты и националисты. Это были и силы усташеской Хорватии. Было и небольшое мусульманское националистическое движение, и мусульманская дивизия СС "Ханджар", которая на отдельных участках фронта вела борьбу против армии Тито. То есть - совершеннейший историко-политический винегрет. И то, что именно партизанская армия Тито вышла из войны самым боеспособным политическим формированием - заслуга военных и политических талантов Тито. Победа в войне стала на все время жизни основной несущей идеологической конструкцией режима. Прежде всего потому, что бывшие соратники Тито по борьбе оставались его гвардией. Конечно, представление о добром, справедливом отце-командире мало в чем соответствовало действительности. Тито был невероятно жестким, хитрым, мудрым политиком. Часто, когда это было нужно - беспринципным.
– Сейчас в бывшей Югославии, по крайней мере, в некоторых ее частях, существует ностальгия по режиму Тито. Живуч миф о нем как о человеке, который обеспечил единство Югославии, после ухода которого произошла чудовищная междоусобица. Есть что-то в этой ностальгии такое, что роднит ее с российской ностальгией по советским временам?
– Некорректно проводить прямые параллели. Эта ностальгия имеет психологический характер. С точки зрения здравого смысла или с точки зрения исторической реальности она, конечно, не подкреплена сколько-нибудь серьезными основаниями. Тито сейчас для югославов - такой же фольклорный герой, кич, как Борис Ельцин или Билл Клинтон в матрешках на московском Арбате. Характер ностальгии по Тито носит скорее культурологический характер. Серьезно говорить о каких-то политических симпатиях к тому, что было тогда, сейчас никто уже не станет на территории всей бывшей Югославии. Тито чуть более мягкий и человечный миф, чем тот миф, который был создан о Сталине или о советском застое. Тито - это маршал в белом кителе, старик, который жил сам и давал жить другим. Югославия Тито, страна Тито была возможна только в условиях холодной войны, в условиях жесткого противостояния двух миров. Как только это противостояние исчезло, развалилась и сама Югославия. Я абсолютно уверен, что она развалилась бы, даже если бы Тито прожил еще 20 лет.
О Тито и о его мифе в интервью Радио Свобода рассказал международный обозреватель Радио Свобода, эксперт по Балканам, автор нескольких книг, посвященных проблемам региона, Андрей Шарый.
– Насколько участие Иосипа Броз Тито в войне и Сопротивлении способствовало становлению мифа о нем, тому, что он стал лидером Югославии на 35 лет?
– Тито не был бы популярен в Югославии до сих пор, через 30 лет после своей смерти, если бы вокруг его фигуры не была создана чрезвычайно богатая мифология. Победа в борьбе с фашистами и их пособниками в королевской Югославии и на Балканах – конечно, один из основополагающих элементов этого мифа. У него, впрочем, были достаточно серьезные основания. Другое дело, что потом, когда Тито возглавил народную федеративную республику, все это превратилось в такую советскую, социалистическую, каноническую традицию.
Югославия была страной, сопоставимой, наверное, с Белоруссией по масштабу партизанского движения. Оно возглавлялось коммунистической партией Югославии, во главе которой стоял Иосип Броз Тито. Это несколько лет войны с превосходящими силами противника в тяжелых горных условиях, зимой и летом, бесконечные маршевые переходы по каньонам балканских рек. Все это в сопровождении беженцев, семей, полевых госпиталей. В общем, там было, о чем писать писателям этой войны.
Но Вторая мировая война для Югославии была во многом войной гражданской. В каждой республике столкнулось сразу несколько политических сил. На каждой территории, где воевала партизанская армия Тито, шла война не только с фашистами или с итальянцами, которые принимали участие в оккупации Югославии, или с венграми на ее севере. Это были и сербские четники – монархисты и националисты. Это были и силы усташеской Хорватии. Было и небольшое мусульманское националистическое движение, и мусульманская дивизия СС "Ханджар", которая на отдельных участках фронта вела борьбу против армии Тито. То есть - совершеннейший историко-политический винегрет. И то, что именно партизанская армия Тито вышла из войны самым боеспособным политическим формированием - заслуга военных и политических талантов Тито. Победа в войне стала на все время жизни основной несущей идеологической конструкцией режима. Прежде всего потому, что бывшие соратники Тито по борьбе оставались его гвардией. Конечно, представление о добром, справедливом отце-командире мало в чем соответствовало действительности. Тито был невероятно жестким, хитрым, мудрым политиком. Часто, когда это было нужно - беспринципным.
– Сейчас в бывшей Югославии, по крайней мере, в некоторых ее частях, существует ностальгия по режиму Тито. Живуч миф о нем как о человеке, который обеспечил единство Югославии, после ухода которого произошла чудовищная междоусобица. Есть что-то в этой ностальгии такое, что роднит ее с российской ностальгией по советским временам?
– Некорректно проводить прямые параллели. Эта ностальгия имеет психологический характер. С точки зрения здравого смысла или с точки зрения исторической реальности она, конечно, не подкреплена сколько-нибудь серьезными основаниями. Тито сейчас для югославов - такой же фольклорный герой, кич, как Борис Ельцин или Билл Клинтон в матрешках на московском Арбате. Характер ностальгии по Тито носит скорее культурологический характер. Серьезно говорить о каких-то политических симпатиях к тому, что было тогда, сейчас никто уже не станет на территории всей бывшей Югославии. Тито чуть более мягкий и человечный миф, чем тот миф, который был создан о Сталине или о советском застое. Тито - это маршал в белом кителе, старик, который жил сам и давал жить другим. Югославия Тито, страна Тито была возможна только в условиях холодной войны, в условиях жесткого противостояния двух миров. Как только это противостояние исчезло, развалилась и сама Югославия. Я абсолютно уверен, что она развалилась бы, даже если бы Тито прожил еще 20 лет.
