В Грузии подведены итоги конкурса на лучший проект мемориала памяти жертв российско-грузинского военного конфликта 2008 года и сталинских репрессий. Скульптурная композиция - работа известных в республике мастеров Тамары Квеситадзе и Пааты Саная - заменит на центральной площади города Гори, занятого в августе 2008-го российскими войсками, памятник Иосифу Сталину. Ранее принято решение о переносе оставшегося от советских времен памятника Сталину на территорию дома-музея этого государственного деятеля.
Концептуальная скульптура Квеситадзе и Саная представляет собой изображение 11 человеческих фигур. О конкурсе, в котором приняли участие авторы 42 проектов, и его победителе рассказывает член конкурсной комиссии, ректор тбилисской Художественной академии Георгий Бугадзе:
– Первый конкурс таких работ прошел неудачно. Комиссия решила, что проекты, которые были представлены на том конкурсе, были недостаточно высокого уровня, хотя я думаю, что тогда тоже были довольно интересные работы. Вторая выставка состоялась примерно две недели тому назад. Были интересные проекты, но все-таки комиссия решила выбрать одну работу путем голосования. По-моему, работа, которая победила, все-таки требует доработки, там не всё до конца доведено. Думаю, художник, который получил возможность это сделать, все-таки учтет какие-то наши предложения и сделает хорошую интересную композицию.
Главное для меня, что девиз победителя был очень интересным. Его смысл такой: это только начало мемориала, который должен будет трансформирован в другие эпохи. Так что и сам художник думает, что его произведение со временем может измениться. В этом и состоит, по-моему, главное достоинство этой работы.
– Вы не могли бы чуть подробнее рассказать об авторе? Насколько мы знаем, студия Тамары Квеситадзе расположена в Париже.
– Она примерно 25-30 лет назад закончила Академию художеств, занималась дизайном, потом перешла в скульптуру. У нее были очень хорошие выставки. В том числе, в Лондоне, в Париже. А сейчас вот эта новая работа показывает ее силу и возможности сделать интересную композицию. Замысел будет воплощен в разных материалах, в разных фактурах…
Сегодня, когда такие комиссии, как наша, собираются, встает вопрос: какую дорогу выбрать? Дорогу традиционной скульптуры, традиционного мемориала – или более концептуальную? В выбранной сейчас работе присутствует и концептуальный элемент, и в каком-то смысле традиционный, – сказал Георгий Бугадзе.
У этой истории есть сразу несколько аспектов. Один из них связан с тем, что в конце минувшего года Владимир Путин в присутствии нескольких оппозиционных грузинских политиков открыл на Поклонной горе в Москве памятник "В борьбе против фашизма мы были вместе". Часть обозревателей восприняла это событие как укол грузинским властям и лично президенту Грузии Михаилу Саакашвили, поскольку поводом для сооружения московского монумента стал демонтаж годом ранее в Кутаиси мемориала памяти жертв и участников Второй мировой войны. Вместе с Путиным памятник открывала лидер оппозиционной партии "Демократическое движение – Единая Грузия" Нино Бурджанадзе. Она верит в искренность Владимира Путина, а перестановку памятников в Гори считает пиар-акцией властей Грузии:
– То, что случилось в Гори со смещением памятника Сталину - исключительно пиар-акция руководства Грузии. Ничего общего эта акция не имеет с реальными духовными ценностями, которые проповедуют наши руководители. Меня, слава Богу, еще пока сталинистом никто не назвал, я не являюсь защитником Сталина и его режима. Но для меня как для человека, который уважает демократические ценности, важно, чтобы сталинская система и сталинская эпоха не продолжала существовать в каждодневной жизни граждан моего государства или какого-либо другого государства. Будет или не будет здесь новый памятник стоять, какого вида этот памятник будет – вопрос совершенно второстепенный. Главное, чтобы сталинизм и режимы, подобные сталинскому режиму, были разрушены в государственных структурах, в мыслях и в умах людей. Чтобы те ужасы, которые были при таких режимах, не повторялись никогда.
– В конце минувшего года вы принимали участие в открытии памятника "В борьбе против фашизма мы были вместе" на Поклонной горе в Москве. Часть общественности упрекала Владимира Путина в организации пиар-акции, в том, что память ветеранов используется для продвижения интересов путинского режима, чтобы еще раз уколоть Михаила Саакашвили. Как вы относитесь к этому?
– Я думаю, что это несправедливо. Потому что я разговаривала с Владимиром Владимировичем относительно памятника, который был взорван в Кутаиси, и относительно мемориала на Поклонной горе еще до его открытия. Я увидела: он абсолютно искренне переживает, что память тех людей, которые боролись против фашизма, была так растоптана. Я абсолютно уверена, что решение относительно открытия этого памятника было принято, в первую очередь, из уважения к ветеранам и погибшим во время Второй мировой войны. Совершенно справедливо было возмущение всех людей (не только в России – даже ООН высказала свое однозначно негативное отношение) из-за того, что памятник был взорван в Кутаиси. Поэтому не надо в каждом шаге политиков искать какие-то каверзные, какие-то темные стороны, потому что и у политиков бывают хорошие идеи, честные идеи.
– Вам не кажется, что при нынешних непростых отношениях между российским и грузинским руководством, не в лучший период для вековых отношений российского и грузинского народов, не время для того, чтобы ставить памятники в России, как-то связанные с Грузией, а в Грузии – как-то связанные с Россией? Нет ли смысла сейчас политическим лидерам в обеих странах проявить некоторую мудрость и просто подождать, воздержаться от таких акций?
– Мудрость проявлять нужно всегда. Что касается установки этого конкретного памятника на Поклонной горе… Я лично это восприняла как желание протянуть руку грузинскому народу, не сегодняшнему грузинскому руководству, а грузинскому народу и тем политикам Грузии, которыезащищают интересы грузинского народа, грузинского государства, которые смогут налаживать нормальные отношения с Россией. Мне кажется, напоминание о том, что даже в самые тяжелые времена, когда было все неоднозначно, были моменты, которые нас объединяли, дает возможность говорить: и в сложные сегодняшние будни можно найти выход из положения. Я не думаю, что мы сейчас должны ждать, пока в Грузии появится новое руководство, которое начнет понимать, что нужно искать возможности налаживания нормальных, взаимовыгодных, взаимоуважительных, равноправных отношений с Россией. Я думаю, то, что можно сделать сейчас, нужно делать сейчас, – сказала Нино Бурджанадзе.
Председатель Кавказского института мира, демократии и свободы, историк и политолог Гия Нодия считает, что сооружение монумента памяти жертв войны 2008 года и сталинских репрессии поможет грузинскому обществу консолидироваться в вопросах отношения к своему прошлому:
– Я думаю, тут главное – снятие памятника Сталину, что уже произошло. А что касается нового монумента… Его возведение очень важно для того, чтобы как-то оправдать перенос памятника Сталину и создать правильный контекст для этого, поскольку отношение к Сталину – проблема сложная. С одной стороны, для новой грузинской элиты, которая ориентирована полностью на западные, демократические ценности, само существование памятника Сталину в Гори было предметом конфуза. С другой стороны, для многих грузин, особенно старшего поколения, очень важен тот факт, что Сталин, один из самых могущественных людей ХХ века, был грузином. Потому перенос монумента Сталина мог стать предметом протеста, создать какие-то козыри для оппозиции. Важно было показать населению, что Сталин – это не просто недемократический лидер, но также и оккупант, лидер страны и режима, который является враждебным для Грузии, враждебным для независимости Грузии. Правительство надеется, что таким образом грузинское общество легче воспримет перенос памятника Сталину. Мне кажется, так и происходит.
– Сообщается, что новый монумент символизирует одновременно и страдания людей, которые погибли в ходе войны 2008 года, и тех, кто стал жертвами сталинских репрессий. Вас не смущает, что смешиваются два абсолютно разных политических и исторических процесса?
– Мне кажется, это делается достаточно сознательно. Действительно, некоторое смешение есть, но это меня не слишком смущает, поскольку современный режим Путина – в какой-то степени продолжение режима Сталина. То, что сделал режим Путина в 2008 году, конечно, очень отлично от репрессий Сталина, но в общем историческом и идеологическом смысле это является продолжением сталинизма.
– Как в Грузии рассматривают трагические события 2008 года? Это была война русского народа против грузинского режима или режима Путина против Грузии?
– Естественно, прежде всего, как нападение на Грузию режима Путина, который является, как я уже сказал, продолжением Советского Союза. Во всяком случае, сам режим себя так воспринимает. Но эта война не вызвала этнически мотивированной вражды по отношению к русскому народу. С другой стороны, факт и то, что русский народ выбирал Путина. В России Путин продолжает оставаться популярным лидером. Так что, мне кажется, слишком жесткое разделение между народом и его лидером несколько искусственно.
– У вас не складывается впечатление, что тут есть еще один факт смешения – памяти о людях, которые погибли в ходе военного конфликта, и интересов сиюминутной политики? Грузинские власти очень ревниво отреагировали на открытие в Москве мемориала, посвященного совместному участию народов советских республик во Второй мировой войне. Не кажется ли вам, что сейчас совершается подобный политический ход?
– Нет. Мне кажется, что в данном конкретном случае этот памятник поставили бы в любом случае. Он никак не связан со сносом памятника в Кутаиси. Грузинская общественность очень мало обратила внимание на то, что произошло в Кутаиси. Точнее, обратила внимание лишь потому, что при взрыве по халатности организаторов демонтажа монумента погибли люди. То, что Путин восстановил,пусть в другом виде, этот памятник в России, тоже не вызывает особенного интереса у грузинской общественности. Конечно, то, что поставили этот памятник в Гори - в какой-то степени за этим есть политический интерес, но я не вижу тут связи с тем, что сделал Путин, – заключил Гия Нодия.
Этот и другие важные материалы из итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на станице "Подводим итоги с Андреем Шарым"
Концептуальная скульптура Квеситадзе и Саная представляет собой изображение 11 человеческих фигур. О конкурсе, в котором приняли участие авторы 42 проектов, и его победителе рассказывает член конкурсной комиссии, ректор тбилисской Художественной академии Георгий Бугадзе:
– Первый конкурс таких работ прошел неудачно. Комиссия решила, что проекты, которые были представлены на том конкурсе, были недостаточно высокого уровня, хотя я думаю, что тогда тоже были довольно интересные работы. Вторая выставка состоялась примерно две недели тому назад. Были интересные проекты, но все-таки комиссия решила выбрать одну работу путем голосования. По-моему, работа, которая победила, все-таки требует доработки, там не всё до конца доведено. Думаю, художник, который получил возможность это сделать, все-таки учтет какие-то наши предложения и сделает хорошую интересную композицию.
Главное для меня, что девиз победителя был очень интересным. Его смысл такой: это только начало мемориала, который должен будет трансформирован в другие эпохи. Так что и сам художник думает, что его произведение со временем может измениться. В этом и состоит, по-моему, главное достоинство этой работы.
– Вы не могли бы чуть подробнее рассказать об авторе? Насколько мы знаем, студия Тамары Квеситадзе расположена в Париже.
– Она примерно 25-30 лет назад закончила Академию художеств, занималась дизайном, потом перешла в скульптуру. У нее были очень хорошие выставки. В том числе, в Лондоне, в Париже. А сейчас вот эта новая работа показывает ее силу и возможности сделать интересную композицию. Замысел будет воплощен в разных материалах, в разных фактурах…
Сегодня, когда такие комиссии, как наша, собираются, встает вопрос: какую дорогу выбрать? Дорогу традиционной скульптуры, традиционного мемориала – или более концептуальную? В выбранной сейчас работе присутствует и концептуальный элемент, и в каком-то смысле традиционный, – сказал Георгий Бугадзе.
У этой истории есть сразу несколько аспектов. Один из них связан с тем, что в конце минувшего года Владимир Путин в присутствии нескольких оппозиционных грузинских политиков открыл на Поклонной горе в Москве памятник "В борьбе против фашизма мы были вместе". Часть обозревателей восприняла это событие как укол грузинским властям и лично президенту Грузии Михаилу Саакашвили, поскольку поводом для сооружения московского монумента стал демонтаж годом ранее в Кутаиси мемориала памяти жертв и участников Второй мировой войны. Вместе с Путиным памятник открывала лидер оппозиционной партии "Демократическое движение – Единая Грузия" Нино Бурджанадзе. Она верит в искренность Владимира Путина, а перестановку памятников в Гори считает пиар-акцией властей Грузии:
– То, что случилось в Гори со смещением памятника Сталину - исключительно пиар-акция руководства Грузии. Ничего общего эта акция не имеет с реальными духовными ценностями, которые проповедуют наши руководители. Меня, слава Богу, еще пока сталинистом никто не назвал, я не являюсь защитником Сталина и его режима. Но для меня как для человека, который уважает демократические ценности, важно, чтобы сталинская система и сталинская эпоха не продолжала существовать в каждодневной жизни граждан моего государства или какого-либо другого государства. Будет или не будет здесь новый памятник стоять, какого вида этот памятник будет – вопрос совершенно второстепенный. Главное, чтобы сталинизм и режимы, подобные сталинскому режиму, были разрушены в государственных структурах, в мыслях и в умах людей. Чтобы те ужасы, которые были при таких режимах, не повторялись никогда.
– В конце минувшего года вы принимали участие в открытии памятника "В борьбе против фашизма мы были вместе" на Поклонной горе в Москве. Часть общественности упрекала Владимира Путина в организации пиар-акции, в том, что память ветеранов используется для продвижения интересов путинского режима, чтобы еще раз уколоть Михаила Саакашвили. Как вы относитесь к этому?
– Я думаю, что это несправедливо. Потому что я разговаривала с Владимиром Владимировичем относительно памятника, который был взорван в Кутаиси, и относительно мемориала на Поклонной горе еще до его открытия. Я увидела: он абсолютно искренне переживает, что память тех людей, которые боролись против фашизма, была так растоптана. Я абсолютно уверена, что решение относительно открытия этого памятника было принято, в первую очередь, из уважения к ветеранам и погибшим во время Второй мировой войны. Совершенно справедливо было возмущение всех людей (не только в России – даже ООН высказала свое однозначно негативное отношение) из-за того, что памятник был взорван в Кутаиси. Поэтому не надо в каждом шаге политиков искать какие-то каверзные, какие-то темные стороны, потому что и у политиков бывают хорошие идеи, честные идеи.
– Вам не кажется, что при нынешних непростых отношениях между российским и грузинским руководством, не в лучший период для вековых отношений российского и грузинского народов, не время для того, чтобы ставить памятники в России, как-то связанные с Грузией, а в Грузии – как-то связанные с Россией? Нет ли смысла сейчас политическим лидерам в обеих странах проявить некоторую мудрость и просто подождать, воздержаться от таких акций?
– Мудрость проявлять нужно всегда. Что касается установки этого конкретного памятника на Поклонной горе… Я лично это восприняла как желание протянуть руку грузинскому народу, не сегодняшнему грузинскому руководству, а грузинскому народу и тем политикам Грузии, которыезащищают интересы грузинского народа, грузинского государства, которые смогут налаживать нормальные отношения с Россией. Мне кажется, напоминание о том, что даже в самые тяжелые времена, когда было все неоднозначно, были моменты, которые нас объединяли, дает возможность говорить: и в сложные сегодняшние будни можно найти выход из положения. Я не думаю, что мы сейчас должны ждать, пока в Грузии появится новое руководство, которое начнет понимать, что нужно искать возможности налаживания нормальных, взаимовыгодных, взаимоуважительных, равноправных отношений с Россией. Я думаю, то, что можно сделать сейчас, нужно делать сейчас, – сказала Нино Бурджанадзе.
Председатель Кавказского института мира, демократии и свободы, историк и политолог Гия Нодия считает, что сооружение монумента памяти жертв войны 2008 года и сталинских репрессии поможет грузинскому обществу консолидироваться в вопросах отношения к своему прошлому:
– Я думаю, тут главное – снятие памятника Сталину, что уже произошло. А что касается нового монумента… Его возведение очень важно для того, чтобы как-то оправдать перенос памятника Сталину и создать правильный контекст для этого, поскольку отношение к Сталину – проблема сложная. С одной стороны, для новой грузинской элиты, которая ориентирована полностью на западные, демократические ценности, само существование памятника Сталину в Гори было предметом конфуза. С другой стороны, для многих грузин, особенно старшего поколения, очень важен тот факт, что Сталин, один из самых могущественных людей ХХ века, был грузином. Потому перенос монумента Сталина мог стать предметом протеста, создать какие-то козыри для оппозиции. Важно было показать населению, что Сталин – это не просто недемократический лидер, но также и оккупант, лидер страны и режима, который является враждебным для Грузии, враждебным для независимости Грузии. Правительство надеется, что таким образом грузинское общество легче воспримет перенос памятника Сталину. Мне кажется, так и происходит.
– Сообщается, что новый монумент символизирует одновременно и страдания людей, которые погибли в ходе войны 2008 года, и тех, кто стал жертвами сталинских репрессий. Вас не смущает, что смешиваются два абсолютно разных политических и исторических процесса?
– Мне кажется, это делается достаточно сознательно. Действительно, некоторое смешение есть, но это меня не слишком смущает, поскольку современный режим Путина – в какой-то степени продолжение режима Сталина. То, что сделал режим Путина в 2008 году, конечно, очень отлично от репрессий Сталина, но в общем историческом и идеологическом смысле это является продолжением сталинизма.
– Как в Грузии рассматривают трагические события 2008 года? Это была война русского народа против грузинского режима или режима Путина против Грузии?
– Естественно, прежде всего, как нападение на Грузию режима Путина, который является, как я уже сказал, продолжением Советского Союза. Во всяком случае, сам режим себя так воспринимает. Но эта война не вызвала этнически мотивированной вражды по отношению к русскому народу. С другой стороны, факт и то, что русский народ выбирал Путина. В России Путин продолжает оставаться популярным лидером. Так что, мне кажется, слишком жесткое разделение между народом и его лидером несколько искусственно.
– У вас не складывается впечатление, что тут есть еще один факт смешения – памяти о людях, которые погибли в ходе военного конфликта, и интересов сиюминутной политики? Грузинские власти очень ревниво отреагировали на открытие в Москве мемориала, посвященного совместному участию народов советских республик во Второй мировой войне. Не кажется ли вам, что сейчас совершается подобный политический ход?
– Нет. Мне кажется, что в данном конкретном случае этот памятник поставили бы в любом случае. Он никак не связан со сносом памятника в Кутаиси. Грузинская общественность очень мало обратила внимание на то, что произошло в Кутаиси. Точнее, обратила внимание лишь потому, что при взрыве по халатности организаторов демонтажа монумента погибли люди. То, что Путин восстановил,пусть в другом виде, этот памятник в России, тоже не вызывает особенного интереса у грузинской общественности. Конечно, то, что поставили этот памятник в Гори - в какой-то степени за этим есть политический интерес, но я не вижу тут связи с тем, что сделал Путин, – заключил Гия Нодия.
Этот и другие важные материалы из итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на станице "Подводим итоги с Андреем Шарым"
