Очередную 48-ю годовщину убийства Джона Кеннеди американцы встретили с новым романом Стивена Кинга в руках. "11/22/63" - фантастическая история на тысячу страниц о том, как школьный учитель Джейк Эппинг отправляется в 1958 год (других вариантов нет, "временной портал" соединен только с одним днем в прошлом), чтобы предотвратить покушение Ли Харви Освальда, спасти великого президента и тем самым облагодетельствовать мир. Ведь он, надежда и упование Америки, позвавший ее к "новым горизонтам", ничего толком не успел совершить. Останься он жив – и история пошла бы совершенно иным путем. В этом вместе с Эппингом убеждено множество американцев, ставящих Кеннеди на одну доску с Вашингтоном и Линкольном.
Великий соблазн "развилок истории" не дает нам покоя. Унылая измызганная фраза о том, что "история не знает сослагательного наклонения", сказана лишенным воображения немецким медиевистом Карлом Хампе (да и сказал-то он иначе: Die Geschichte kennt kein Wenn, то есть "история не знает слова "если"). Да полно: так ли уж жестко детерминирован ее ход? Герой Кинга уверен в обратном.
Самым элементарным сюжетным ходом была бы теория заговора: Эппинг не дает выстрелить Освальду, но президента убивает киллер-дублер. Ничего не меняется. История остается в той же колее. Но Кинг не так прост. Жаль лишать удовольствия его поклонников, но в конце концов они могут просто не читать этот текст дальше.
Герой романа действительно предотвращает убийство президента – ценой жизни своей возлюбленной. Вернувшись "домой", в 2011 год, Эппинг и впрямь примечает значительные изменения. Например, его родной штат Мэн теперь входит в состав Канады, дома освещают керосином, а на стене красуется нанесенная свежим спреем свастика и надписи "Прочь из города, пакистанская чурка" и "Крыса жидовская". Отматывая пленку назад, он узнает, что Кеннеди был избран на второй срок и благополучно умер своей смертью в 1983, но никаких особенных свершений за ним не значится, а поскольку Линдон Джонсон так и не стал президентом, то и не было никакой великой либеральной революции 60-х. Мартина Лютера Кинга убили не в Мемфисе, а в Чикаго. Президентом после Кеннеди был избран расист Джордж Уоллес, учинивший вьетнамцам вторую Хиросиму. Советский Союз, как и было ему суждено, распался. Аль-Каеда обзавелась ядерным оружием и привела в действие "грязную бомбу" в Майами, вследствие чего побережье Мексиканского залива обезлюдело, а сам залив превратился в мертвое море. Президент теперь не Барак, а Хиллари. Канализация в местной харчевне как была неисправна, так и осталась.
Вряд ли стоит здесь вдаваться в дискуссию о различных вариантах передвижения во времени и воздействия на прошлое, "эффекте бабочки" и прочих замысловатых предметах. Рецензенты и не углубляются в эту материю. Они пишут в основном о двух вещах. Во-первых, хвалят автора за достоверность воссоздания эпохи рок-н-ролла и автомобилей с хвостовым оперением в стиле "акулий плавник" - знать, не в одной России имеет место ностальгия по славному прошлому. Во-вторых, рассуждают о реальном и мнимом значении Джона Кеннеди.
Американцы и вправду сильно переоценили своего самого молодого президента, первого родившегося в XX веке. Останься он в живых, вряд ли выданный ему кредит доверия был бы оплачен. Он был консерватором во внутренней политике и авантюристом во внешней. Его ментором в Конгрессе был одиозный сенатор Маккарти. Очень многое в его карьере значили связи с мафией – от этих пут он так и не смог избавиться. Он принимал за чистую монету романы о Джеймсе Бонде и смотрел в рот самому бездарному шпиону Америки – Аллену Даллесу. Залив Свиней, кубинский ракетный кризис, наконец вьетнамская война, в которую Америку втянул именно Кеннеди – иному президенту хватило бы и одного из таких провалов.
Чем действительно останутся в истории Джек и Джеки - это воплощением вашингтонского "большого стиля", эталоном элегантности. Билл Клинтон очень хотел быть похожим на Кеннеди. Но ему не хватило вкуса: вместо Мэрилин - Моника. Этого публика ему не простила.
Великий соблазн "развилок истории" не дает нам покоя. Унылая измызганная фраза о том, что "история не знает сослагательного наклонения", сказана лишенным воображения немецким медиевистом Карлом Хампе (да и сказал-то он иначе: Die Geschichte kennt kein Wenn, то есть "история не знает слова "если"). Да полно: так ли уж жестко детерминирован ее ход? Герой Кинга уверен в обратном.
Самым элементарным сюжетным ходом была бы теория заговора: Эппинг не дает выстрелить Освальду, но президента убивает киллер-дублер. Ничего не меняется. История остается в той же колее. Но Кинг не так прост. Жаль лишать удовольствия его поклонников, но в конце концов они могут просто не читать этот текст дальше.
Герой романа действительно предотвращает убийство президента – ценой жизни своей возлюбленной. Вернувшись "домой", в 2011 год, Эппинг и впрямь примечает значительные изменения. Например, его родной штат Мэн теперь входит в состав Канады, дома освещают керосином, а на стене красуется нанесенная свежим спреем свастика и надписи "Прочь из города, пакистанская чурка" и "Крыса жидовская". Отматывая пленку назад, он узнает, что Кеннеди был избран на второй срок и благополучно умер своей смертью в 1983, но никаких особенных свершений за ним не значится, а поскольку Линдон Джонсон так и не стал президентом, то и не было никакой великой либеральной революции 60-х. Мартина Лютера Кинга убили не в Мемфисе, а в Чикаго. Президентом после Кеннеди был избран расист Джордж Уоллес, учинивший вьетнамцам вторую Хиросиму. Советский Союз, как и было ему суждено, распался. Аль-Каеда обзавелась ядерным оружием и привела в действие "грязную бомбу" в Майами, вследствие чего побережье Мексиканского залива обезлюдело, а сам залив превратился в мертвое море. Президент теперь не Барак, а Хиллари. Канализация в местной харчевне как была неисправна, так и осталась.
Вряд ли стоит здесь вдаваться в дискуссию о различных вариантах передвижения во времени и воздействия на прошлое, "эффекте бабочки" и прочих замысловатых предметах. Рецензенты и не углубляются в эту материю. Они пишут в основном о двух вещах. Во-первых, хвалят автора за достоверность воссоздания эпохи рок-н-ролла и автомобилей с хвостовым оперением в стиле "акулий плавник" - знать, не в одной России имеет место ностальгия по славному прошлому. Во-вторых, рассуждают о реальном и мнимом значении Джона Кеннеди.
Американцы и вправду сильно переоценили своего самого молодого президента, первого родившегося в XX веке. Останься он в живых, вряд ли выданный ему кредит доверия был бы оплачен. Он был консерватором во внутренней политике и авантюристом во внешней. Его ментором в Конгрессе был одиозный сенатор Маккарти. Очень многое в его карьере значили связи с мафией – от этих пут он так и не смог избавиться. Он принимал за чистую монету романы о Джеймсе Бонде и смотрел в рот самому бездарному шпиону Америки – Аллену Даллесу. Залив Свиней, кубинский ракетный кризис, наконец вьетнамская война, в которую Америку втянул именно Кеннеди – иному президенту хватило бы и одного из таких провалов.
Чем действительно останутся в истории Джек и Джеки - это воплощением вашингтонского "большого стиля", эталоном элегантности. Билл Клинтон очень хотел быть похожим на Кеннеди. Но ему не хватило вкуса: вместо Мэрилин - Моника. Этого публика ему не простила.
