Россия опять ускорила своё движение к распаду. Это движение опять, как 10 лет назад, может быть замедлено, но пока что о нём, кажется, даже не думают – ни путинизм, ни его противники. Если бы путинизм думал, то не позволил бы национальным князькам в очередной раз нарисовать советские цифры в отчётах об итогах голосования за партию московской власти. Он легко представил бы себе, как это унизит чеченцев, татар, башкир, особенно - молодых. Но в данном случае Кремль повёл себя, как обезьяна – та, как известно, живёт сей минутой. Следующей для неё не существует.
И вот уже в лагере оппозиции объявляют, что Путин – президент не России, а Чечни, Дагестана, Татарстана, Башкирии. И бросается клич: "Хватит кормить Кавказ!". И делает это не кто-нибудь, а герой интернет-сопротивления. "Что за звезда его вела"?! Ожидает ли он, что татарская, к примеру, молодёжь подхватит его мысль и скажет: "А зачем нам этот президент? Мы изберём своего, настоящего"? Ожидает ли он, приветствуя "Русский марш", что обязательно последует "Татарский", "Башкирский", "Чеченский" - далее по списку. Если ожидает, тогда перед нами провокатор. А если действует, подчиняясь чувству? Тогда это наихудший для путинизма случай: русский националист, считающий, что России более чем достаточно земель, населённых, в основном, его соплеменниками.
За четыре часа исторического митинга на Болотной, где выступал цвет русской демократии, ни на одном челе не проступило озабоченности целостностью страны. Никто не дал себя заподозрить, что он помнит о существовании в России нерусских. В этом смысле настоящий Русский марш был именно на Болотной.
Советский Союз рухнул под собственной тяжестью, но особо этому способствовало русское племенное чувство. Первый съезд народных депутатов СССР. На трибуне – живой русский классик Распутин. Он до глубины души уязвлён тем, что прибалты и прочие рвутся, неблагодарные, из СССР. Он хочет их припугнуть, но не прямо, а вот как: может, мол, нам, русским, оставить этот Союз на произвол судьбы? Все последующие годы русский национализм только то и делал, что открещивался от своей решающей причастности к делу, которым должен был бы гордиться. Задолго до этого прозвучала мысль одного очень внимательного американца: "Если и появится в СССР сила, которая победит большевизм, то это будет русский национализм". В 1986 году эти слова мне привёл в своём сумрачном кабинете не кто иной, как ныне покойный академик Арбатов, один из почтеннейших советников Кремля.
Украинцы, белорусы, казахи, даже прибалты, несмотря на их членство в НАТО, продолжают опасаться российского имперства. Из-за этого Россия, по словам Р. Гринберга, директора Института экономики Академии наук РФ, одного из архитекторов Таможенного союза, находится в отчаянном положении. Что ж, если до сих пор в Москве чем-то имперским и попахивало, то в последние дни, пожалуй, перестало. Есть мнение, что одной из крупнейших ошибок Горбачёва была недооценка национального вопроса. Возможно. Затевалось-то не что-нибудь, а социализм с человеческим лицом, и – людьми, выросшими в бессознательном убеждении, что нацвопрос в СССР решён раз и навсегда. Будущие историки, скорее всего, уделят какое-то внимание и Путину. В таком случае они скажут, что крупнейшей его ошибкой было то, что он, поднимая Россию с колен, поставил на колени татар, башкир, чеченцев – всех нерусских. Он откупился от Кадыровых свободой их народов. Это, конечно, не ошибка. Другого выхода не допускал его чекистский инстинкт.
В том, что сегодня вся Москва, от центра до её, теперь таких далёких, охвативших Подмосковье, окраин, не держит в голове свои другие – основные, национальные! - окраины, в том, что русские, сойдясь в очередной схватке, забыли, если помнили, о нерусских, - есть действие исторического закона. Неизбежное прокладывает себе дорогу там и так, где и как она легче всего прокладывается. Вопрос только в том, что будет дальше. 90 процентов нерусских голосов, будто бы поданных за путинизм, – палка о двух концах. Вдруг изогнувшись, она коснётся его лба не тем концом, который у него в руках. Что будет, когда он ощутит это прикосновение? Примется ли опять восстанавливать и крепить вертикаль или вынужден будет смириться?
И вот уже в лагере оппозиции объявляют, что Путин – президент не России, а Чечни, Дагестана, Татарстана, Башкирии. И бросается клич: "Хватит кормить Кавказ!". И делает это не кто-нибудь, а герой интернет-сопротивления. "Что за звезда его вела"?! Ожидает ли он, что татарская, к примеру, молодёжь подхватит его мысль и скажет: "А зачем нам этот президент? Мы изберём своего, настоящего"? Ожидает ли он, приветствуя "Русский марш", что обязательно последует "Татарский", "Башкирский", "Чеченский" - далее по списку. Если ожидает, тогда перед нами провокатор. А если действует, подчиняясь чувству? Тогда это наихудший для путинизма случай: русский националист, считающий, что России более чем достаточно земель, населённых, в основном, его соплеменниками.
За четыре часа исторического митинга на Болотной, где выступал цвет русской демократии, ни на одном челе не проступило озабоченности целостностью страны. Никто не дал себя заподозрить, что он помнит о существовании в России нерусских. В этом смысле настоящий Русский марш был именно на Болотной.
Советский Союз рухнул под собственной тяжестью, но особо этому способствовало русское племенное чувство. Первый съезд народных депутатов СССР. На трибуне – живой русский классик Распутин. Он до глубины души уязвлён тем, что прибалты и прочие рвутся, неблагодарные, из СССР. Он хочет их припугнуть, но не прямо, а вот как: может, мол, нам, русским, оставить этот Союз на произвол судьбы? Все последующие годы русский национализм только то и делал, что открещивался от своей решающей причастности к делу, которым должен был бы гордиться. Задолго до этого прозвучала мысль одного очень внимательного американца: "Если и появится в СССР сила, которая победит большевизм, то это будет русский национализм". В 1986 году эти слова мне привёл в своём сумрачном кабинете не кто иной, как ныне покойный академик Арбатов, один из почтеннейших советников Кремля.
Украинцы, белорусы, казахи, даже прибалты, несмотря на их членство в НАТО, продолжают опасаться российского имперства. Из-за этого Россия, по словам Р. Гринберга, директора Института экономики Академии наук РФ, одного из архитекторов Таможенного союза, находится в отчаянном положении. Что ж, если до сих пор в Москве чем-то имперским и попахивало, то в последние дни, пожалуй, перестало. Есть мнение, что одной из крупнейших ошибок Горбачёва была недооценка национального вопроса. Возможно. Затевалось-то не что-нибудь, а социализм с человеческим лицом, и – людьми, выросшими в бессознательном убеждении, что нацвопрос в СССР решён раз и навсегда. Будущие историки, скорее всего, уделят какое-то внимание и Путину. В таком случае они скажут, что крупнейшей его ошибкой было то, что он, поднимая Россию с колен, поставил на колени татар, башкир, чеченцев – всех нерусских. Он откупился от Кадыровых свободой их народов. Это, конечно, не ошибка. Другого выхода не допускал его чекистский инстинкт.
В том, что сегодня вся Москва, от центра до её, теперь таких далёких, охвативших Подмосковье, окраин, не держит в голове свои другие – основные, национальные! - окраины, в том, что русские, сойдясь в очередной схватке, забыли, если помнили, о нерусских, - есть действие исторического закона. Неизбежное прокладывает себе дорогу там и так, где и как она легче всего прокладывается. Вопрос только в том, что будет дальше. 90 процентов нерусских голосов, будто бы поданных за путинизм, – палка о двух концах. Вдруг изогнувшись, она коснётся его лба не тем концом, который у него в руках. Что будет, когда он ощутит это прикосновение? Примется ли опять восстанавливать и крепить вертикаль или вынужден будет смириться?
