Я никогда не прогуливал винных уроков и прилежно посещаю их уже без малого полвека. Меня не надо убеждать в том, что красная нить французской культуры – вино. Оно течёт по жилам французской литературы, музыки, живописи.
Уже в юности меня мучил вопрос: почему на полотнах Клода Моне и Джеймса (Жака Жозефа) Тиссо «Завтрак на траве» дамы и господа пьют вино, а персонажи Эдуарда Мане на одноимённой картине им пренебрегают? Теперь я думаю, что дело в приблизительном переводе на русский, что художники имели в виду «второй завтрак» т.е. ланч.
Но почему же тогда Мане обошёлся без вина? Подсказку даёт его друг, литератор Захарий Астрюк, увидевший в картине «пьянящую сочность». Да, Мане счастливо
избежал тавтологии. Как бы то ни было, благодаря ему я понял, что вино утром пить не следует, и до сих пор придерживаюсь этого правила. Ещё я благодарен голландским живописцам XYII века, большим и малым. Часами я могу разглядывать на их полотнах бутылки, бокалы, кружки с крышками и без крышек, кувшины, кубки, рюмки, кожаные бурдюки, бочки.
Что же пили четыре столетия назад голландцы? Бедняки – пиво и брагу, состоятельные люди – вино, привезённое из Испании, Рейнской области, Бордо и Анжу. Поводов устроить пир хватало на весть год: рождение детей, венчание, вступление в гильдию. Кутежи длились сутками, и только победа протестантизма
слегка обуздала голландцев. Но голландский урок не забыт. По крайней мере, о нём напоминают нам старые художники.
По новому взглянуть на бутылки и бокалы мне помог почётный профессор университета Экс-а-Прованс Луи Мартинес. Он подметил, что слово «бутылка» почти сливается со словом «вино» и часто заменяет его: «Выпьем бутылочку?» Ещё Луи строго-настрого велел мне пить только из прозрачных бокалов, по возможности хрустальных, и непременно на тонких высоких ножках: иначе глаз не сможет оценить подлинного цвета вина.
О грузинских винах я сначала узнал благодаря русским стихам.
Кахетинское густое
Хорошо в подвале пить…
(О.Мандельштам)
Но ещё лучше у Беллы Ахмадулиной: …и смутно виноградом пахли
Грузинских женщин имена.
Почему лучше? Потому что её стихи говорят о вине не в лоб, а по касательной: женщина и виноград – рядышком, как любовь и вино. Про вкус и запах вина тоже принято говорить по касательной: ага, вот эта нота – смородинная, а эта – ореховая…
Так получилось, что грузинские вина я всерьёз распробовал уже после классических вин Франции и Италии и был, честно говоря, разочарован. Оказалось, что вина в Грузии до недавнего времени делали для домашнего потребления. Я вовсе не хочу сказать, что на грузинских винах надо ставить крест. Точно такая история была с итальянскими винами: только в шестидесятые годы прошлого века итальянцы научились их бутилировать, причём отменно. В Грузию я впервые приехал уже зрелым человеком с богатым винным опытом. Но винного опыта много не бывает. Это подтвердил мой друг духанщик Резо. Он не только духанщик, но и драматург, режиссёр, художник. Зовут его Резо Габриадзе. Слово «духанщик» он не жалует, говорит, что оно не симпатичное, что-то вроде русского «трактирщик». Так что свой духан он предпочитает называть театральным кафе. Но по-русски, благодаря Мандельштаму, духанщик – просто симпатяга:
Над Курою есть духаны,
Где вино и милый плов
И духанщик там румяный
Подаёт гостям стаканы…
Своему театральному кафе Резо дал имя «Не горюй». Первые винные уроки ему преподал отец, директор винзавода в Кутаиси. Я приведу несколько цитат из нашего разговора: «В чём прелесть грузинского вина? - вопрошал Резо. - Его, может быть, пил ещё Одиссей, потому что в Грузии сохранилась старая технология. Особенно хорошо вино пьётся на Рождество и Пасху. На картинах Пиросмани – ценная тишина, и она же – в кахетинских винах. Это благородная тишина. Хорошие вина не спорят друг с другом… Лоза – декадент, без человека, без палки она падает. Французы освободили вино, в их отношении к нему нет никакого насилия. Они слышат вино, они умеют сидеть с бокалом. Почему, Игорь, у бокала должна быть высокая ножка? Очень просто: чтобы не слышать запаха руки, он может перебежать дорогу винному запаху…»
Францию Резо отблагодарил. В Бургундии установлена полуметровая скульптура Бахуса работы Габриадзе. У коренастого «грузинского» Бахуса – мощный торс Жана Габена, торс самоотверженного виноградаря.
В 1916 году испанский философ Хосе Ортега-и-Гассет опубликовал эссе «Три картины о вине». В этом эссе он называет вино «космической проблемой». Почему? Сам испанец ясно не объясняет свою мысль: «Вино – это мудрый, плодоносный и ветреный Бог». Но у меня есть гипотеза. Дело в том, что у солнца – вкус вина, а солнце – космическое тело.
О философских смыслах вина замечательно написал современный британский философ Роджер Скрутон в книге «Я пью, следовательно, я существую». В 2010 году в Праге на приёме в честь участников традиционного Форума интеллектуалов я чокнулся с философом и сказал тост: «За книгу, которая развязывает нам языки, и за её автора – симпосиарха Роджера». Симпосиархом греки называли тамаду. Напоследок – короткий отрывок из его книги: «Я обращаюсь к верующим и атеистам, христианам и иудеям, индуистам и мусульманам, ко всем мыслящим людям, для кого интеллектуальная радость не противоречит радостям жизни. Я бросаю вызов фанатикам «здорового образа жизни», безумным муллам, всем тем, кто чужую точку зрения воспринимает как личное оскорбление».
