В 1981 году в канун Рождества Папа Римский Иоанн Павел II выставил свечу в окне своего дворца в Ватикане – в знак поддержки соотечественников-поляков, преследуемых коммунистическими властями. За несколько дней до этого, 13 декабря 1981 года, глава тогдашнего режима генерал Войцех Ярузельский объявил о введении в Польше военного положения.
Официальные данные польского Института национальной памяти таковы: за время действия военного положения – с декабря 1981-го по июль 1983 года – погибли по меньшей мере 56 человек, убитых при разгоне акций протеста. Комиссия польского Сейма, созданная в 1989 году, приводила чуть большие цифры: 88 погибших. Около 10 тысяч человек, в основном активисты оппозиционного профсоюза «Солидарность», были интернированы, десятки тысяч людей подверглись увольнению с работы и различным дисциплинарным взысканиям.
Накануне очередной декабрьской годовщины группа депутатов от оппозиционной партии «Право и справедливость» (ПиС) подала в Конституционный трибунал Польши иск о пересмотре ряда парламентских и судебных решений 1995 и 2010 годов. Согласно этим решениям, ряд преступлений, совершенных как в годы военного положения, так и при коммунистическом режиме в целом, не подлежит расследованию за истечением срока давности. В результате 439 подобных дел были положены под сукно. А в одном случае бывший сотрудник коммунистической госбезопасности, некий Мечислав К., даже выиграл в судебном порядке компенсацию в размере 1600 злотых (чуть больше 500 долларов), так как он отсидел два года за подобное преступление.
Как пишет колумнист консервативной газеты «Жечьпосполита» Доминик Здорт, преступления коммунистов нельзя ни прощать, ни забывать, так как это «не только вопрос исторической справедливости, но и гражданского воспитания». Ему оппонирует комментатор либеральной «Газеты выборчей» Павел Вроньский, отмечая, что именно консерваторы из ПиС выворачивают историю наизнанку, то и дело сравнивая нынешнее правительство и президента Бронислава Комаровского (кстати, бывшего диссидента) с властями коммунистической эпохи. Тем самым, по мнению журналиста, девальвируются реальные человеческие трагедии 70-80-х годов, а «в глазах молодых людей, для которых годы военного положения так же далеки, как пунические войны, это положение не будет ничем отличаться от обычного режима».
Либералам не нравится, что сторонники ПиС и других националистических организаций хотят провести акцию протеста против политики президента и правительства, ставя нынешние власти на одну доску с режимом Ярузельского. («Отец» военного положения, кстати, тихо доживает свой век в Варшаве.) Консерваторы, в свою очередь, считают, что такой знак равенства частично оправдан: сегодняшнее польское руководство с его проевропейской политикой, с одной стороны, и развитыми экономическими связями с Россией – с другой, по их мнению, столь же «антинационально», как и коммунисты. Дата 13 декабря подходит обоим лагерям: одним – чтобы показать себя бескомпромиссными борцами-патриотами, другим – чтобы посмеяться над пафосом оппонентов. Ну и поагитировать заодно – каждый за свое.
А истории остается, видимо, только горько усмехаться над происходящим. Собственно, «Газета выборча» и задается риторическим вопросом: «Генерал Ярузельский, слышишь ли ты хохот истории?».
Официальные данные польского Института национальной памяти таковы: за время действия военного положения – с декабря 1981-го по июль 1983 года – погибли по меньшей мере 56 человек, убитых при разгоне акций протеста. Комиссия польского Сейма, созданная в 1989 году, приводила чуть большие цифры: 88 погибших. Около 10 тысяч человек, в основном активисты оппозиционного профсоюза «Солидарность», были интернированы, десятки тысяч людей подверглись увольнению с работы и различным дисциплинарным взысканиям.
Накануне очередной декабрьской годовщины группа депутатов от оппозиционной партии «Право и справедливость» (ПиС) подала в Конституционный трибунал Польши иск о пересмотре ряда парламентских и судебных решений 1995 и 2010 годов. Согласно этим решениям, ряд преступлений, совершенных как в годы военного положения, так и при коммунистическом режиме в целом, не подлежит расследованию за истечением срока давности. В результате 439 подобных дел были положены под сукно. А в одном случае бывший сотрудник коммунистической госбезопасности, некий Мечислав К., даже выиграл в судебном порядке компенсацию в размере 1600 злотых (чуть больше 500 долларов), так как он отсидел два года за подобное преступление.
Как пишет колумнист консервативной газеты «Жечьпосполита» Доминик Здорт, преступления коммунистов нельзя ни прощать, ни забывать, так как это «не только вопрос исторической справедливости, но и гражданского воспитания». Ему оппонирует комментатор либеральной «Газеты выборчей» Павел Вроньский, отмечая, что именно консерваторы из ПиС выворачивают историю наизнанку, то и дело сравнивая нынешнее правительство и президента Бронислава Комаровского (кстати, бывшего диссидента) с властями коммунистической эпохи. Тем самым, по мнению журналиста, девальвируются реальные человеческие трагедии 70-80-х годов, а «в глазах молодых людей, для которых годы военного положения так же далеки, как пунические войны, это положение не будет ничем отличаться от обычного режима».
Либералам не нравится, что сторонники ПиС и других националистических организаций хотят провести акцию протеста против политики президента и правительства, ставя нынешние власти на одну доску с режимом Ярузельского. («Отец» военного положения, кстати, тихо доживает свой век в Варшаве.) Консерваторы, в свою очередь, считают, что такой знак равенства частично оправдан: сегодняшнее польское руководство с его проевропейской политикой, с одной стороны, и развитыми экономическими связями с Россией – с другой, по их мнению, столь же «антинационально», как и коммунисты. Дата 13 декабря подходит обоим лагерям: одним – чтобы показать себя бескомпромиссными борцами-патриотами, другим – чтобы посмеяться над пафосом оппонентов. Ну и поагитировать заодно – каждый за свое.
А истории остается, видимо, только горько усмехаться над происходящим. Собственно, «Газета выборча» и задается риторическим вопросом: «Генерал Ярузельский, слышишь ли ты хохот истории?».
