Компания Google начала исполнять решение Европейского суда о защите личной информации. В середине мая высшая судебная инстанция Европейского союза удовлетворила иск гражданина Испании Марио Костежа Гонсалеса, который требовал удалить из поисковой системы ссылки на компрометирующие его персональные данные, а именно – газетную статью 1998 года. В статье говорится о продаже за долги принадлежавшей Гонсалесу недвижимости. Эту задолженность истец давно погасил, а статья по-прежнему висит в Интернете.

Отныне любой пользователь вправе запретить Google распространение не соответствующей (или переставшей соответствовать действительности) информации. Для этой цели на европейских сайтах Google размещена форма, которую должен заполнить пользователь, чтобы потребовать удаления данных о себе. За первые четверо суток работы нового сервиса компания получила 41 тысячу таких требований – примерно по семь в минуту.

Поначалу эксперты расценили решение суда как разрушительное для интернет-бизнеса. Ведь вся онлайн-коммерция построена сегодня на контекстной рекламе и формировании потребительского профиля пользователя. Эта технология непрерывно совершенствуется. Если каждый будет по своему усмотрению удалять неприятную ему информацию о самом себе, достоверного портрета не получится. Но все оказалось не так страшно. Сама информация остается на тех серверах, где она размещена – просто Google исключает ссылки на нее из своих ответов на запросы. Кроме того, решение Европейского суда не действует на территории США, поэтому любопытный может просто зайти на американский сайт поисковой машины.

В решении суда имеется также специальная оговорка: оно не защищает "право на забвение" публичных фигур, сведения о личной жизни которых представляют значительный общественный интерес. В итоге, вероятно, мы столкнемся с так называемым эффектом Стрейзанд. В 2003 году кинозвезда Барбра Стрейзанд вчинила иск фотографу, разместившему в Интернете фотографию ее поместья на калифорнийском побережье. Если до иска картинку посмотрело всего шесть человек, то за месяц после подачи иска – 420 тысяч, не считая читателей множества газет всего мира, опубликовавших фотографию.

Конфиденциальности личной жизни приходит конец. Мы сами отказываемся от нее, обзаводясь все новыми гаджетами с функциями, о которых не подозреваем, размещая в социальных сетях фотоотчеты о своих путешествиях и семейных событиях, заполняя по просьбе провайдеров анкеты о себе и своих вкусах, участвуя ради развлечения в тестах и викторинах. Многие убеждены, что даже через выключенную веб-камеру можно наблюдать происходящее в нашем доме. Это не говоря уже о камерах наблюдения на улицах, в магазинах и учреждениях, о различных базах данных, куда наши имена заносят правительства для своих нужд.

Не стоит обольщаться мыслью, что мы ни в чем дурном не замешаны, а потому и не боимся Большого Брата. Наши поступки могут быть истолкованы превратно, на основании имеющейся информации можно составить ложную картину нашего поведения. Ладно Испания, но в нашем родном отечестве того и гляди начнут интересоваться, как описано у Салтыкова-Щедрина: "Гм... так вы и в Швейцарии изволили побывать? – Виноват-с. – С акушерками повидаться ездили? – Виноват-с. – О формах правления изволили рассуждение иметь? – Вино..." Кое-кого ведь уже задерживали при въезде в Россию (именно при въезде), непонятные люди в аэропорту вели с приехавшими странные беседы, и все это произошло после сканирования их паспортов специальным устройством. А тут и сокрытие двойного гражданства, а теперь уже и не только гражданства, но и вида на жительство... С такими данными хоть побожись, что Крым наш – от звания национал-предателя не открестишься.

Миром правит "нетократия", возвестили несколько лет назад Александр Бард и Ян Зодерквист, – элита, имеющая доступ к информации. В этом новом дивном мире осталась лишь иллюзия приватности. Писатель-фантаст Дэвид Брин, создавший концепцию "прозрачного общества", считает, что ничего страшного в этом нет, поскольку граждане такого общества пользуются правом "обратного наблюдения" за властью. В своем радикальном изводе теория утверждает, что общество в конечном счете отберет у элиты контроль за информацией. В таком обществе право на приватность будет казаться людям нелепым предрассудком. Наверное, авторы этой утопии – очень добрые люди, романтики, не верящие в существование злобы, зависти, ненависти, жажды власти любой ценой. Им можно позавидовать.

Владимир Абаринов – вашингтонский обозреватель Радио Свобода

Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции