В начале июня в Сочи открывается двадцать шестой кинофестиваль "Кинотавр". В главной конкурсной программе представлены 14 фильмов, в том числе семь дебютных. Василий Сигарев дважды побеждал на "Кинотавре": с картиной под названием "Жить", еще раньше – со своим дебютным фильмом "Волчок". На этот раз он представляет картину "Страна Оз". "Это комедия, чудесные события которой происходят под Новый год", –​ так описывает фильм сам Сигарев.

– Я никак не отреагировал на ту ситуацию, ведь я даже не видел спектакля, эта история меня совершенно не коснулась. Пришло ли режиссеру в голову что-то переиначить, кого-то действительно оскорблять - вопрос не ко мне. Я считаю, что вообще никого не нужно оскорблять. А священникам в театре вообще делать нечего. Если они приходят туда как священники.

– В вашей интерпретации "Метели" священник – "пьяница и вымогатель", как выразился обидевшийся священнослужитель.

– Я думаю, эта реплика не заслуживает реакции. Недовольных всегда очень много. Но вообще когда люди узнают себя, то и реагируют остро, им обидно.

– В ситуации с новосибирской постановкой "Тангейзера" не отреагировать не удалось. Начался суд, экспертизы, в результате оперу сняли из репертуара.

– Тем людям, которые не одобряют запрет спектакля, нужно было принимать участие в общественных слушаниях в Министерстве культуры. Нужно было прийти и отстоять свою позицию. Насколько я знаю, там, кроме противников спектакля, никого и не было.

– Вы верите в этот способ решения проблемы? Прийти, выразить несогласие и добиться тем самым своего.

– При достаточном количестве общественной поддержки – все возможно. Другое дело, что нельзя защищать спектакль, сидя на диване. Я не видел постановку, не берусь судить, были ли в действительности там перегибы. Бывает, некоторые режиссеры ради эпатажа могут такого понаделать, что всех будет воротить. Мне сложно говорить о "Тангейзере", но если зритель ходил, ему нравилось, никакой директор не закроет постановку. Ее закрыло Министерство культуры. А оно у нас странное. С моим новым фильмом "Страна Оз" я занял такую позицию: "Ни копейки от Министерства культуры", чтобы потом ко мне не было ни одной претензии со стороны государства. Свобода творчества – не на государственные деньги.

– Министр культуры России Владимир Мединский говорил, что если фильм сделан на государственные деньги, то Россия должна быть в нем "хорошей".

– Если желать ей добра, показывать страну хорошей невозможно. Прежде чем решить проблему, нужно осознать ее. Показывать страну "хорошей" – значит, загонять в яму все глубже. Про Мединского я вообще говорить не хочу, он для меня пустое место.

​– Согласно опросу фонда "Общественное мнение", 82% россиян уверены, что государство должно контролировать содержание художественных произведений. Только 5% резко выступают против давления на людей искусства. Почему такое количество россиян – за цензуру?

– Не думаю, что количество россиян, выступающих за цензуру, менялось в течение этих лет. Просто опрос последний. Они всегда были "за". Но в последнее время народ как-то почувствовал себя "хозяином жизни"…Может быть, это правильно. Граждане пытаются за счет людей, которых они поддерживает в правительстве, что-то решать в свою пользу. Но государство не может контролировать искусство. Как может государство решить, какую пьесу я напишу?

– Оно разве не этим занимается сейчас?

– Они ко мне в компьютер залезут? Хотя… такое бывало, конечно, но бывало и по-другому. Пиши и не показывай пока. Какая разница, если уже наступают такие времена? Нам не разрешают, но делать это мы не перестанем.

​– Вы вместе со своей женой Яной Трояновой участвовали в программе Радио Свобода "Поверх барьеров" в 2012 году; тогда вы говорили, что сочувствуете протестному движению. Что сейчас думаете, спустя три года?

– Пока это движение еще есть. Приведет ли оно к чему-то, говорить сложно. По ощущениям, там состоят все те же люди, что и раньше.

– Часть уже отбывает наказание по уголовным статьям...

– Сидят малоизвестные. Их посадили за выход на протест, чтобы припугнуть остальных. Более популярные остались на свободе, на некоторых уголовные дела заведены, но все же... Во-первых, их сажать не за что. А во-вторых, это были бы слишком резонансные дела.

Марш миллионов в Москве 2012 года:

– Как вы оцениваете происходящее на Украине?

– Я, честно говоря, растерян и чувствую себя в информационном вакууме. Мне бы с компетентным человеком поговорить на эту тему. Все, что я вижу с обеих сторон, в социальных сетях, например – у всех сорвало крышу. Никуда это не приведет. И там и сям – неадекват.

– Будете писать об этом?

– Моя следующая работа – о глобальном "этом", про постапокалиптический мир.

​

– Со "Страной Оз" вы принимаете участие в "Кинотавре", вас часто спрашивают, почему вы сменили название? Ранее фильм назывался "Занимательная этология".

– Все просто. Посовещавшись, мы поняли, что название слишком тяжелое для того, чтобы его запомнить. Фильм все-таки рассчитан на широкого зрителя. Если на съемочной площадке не могли название запомнить, странно его оставлять.

– Действие картины происходит вокруг Нового года?

– Да, но не совсем. Новый год – катализатор истории, потому что плотность событий, таких невероятных, происходящих одно за другим в это время, необычайна. Такие чудеса происходят только на Новый год. И это больше комедия все же, чем что-то другое.

– Правда, что история с ящиком петард – это про вас: герой фильма ставит ящик петард себе на голову и поджигает.

– Да, я так отправлялся к центру земли.

​– Актеры, прочитав сценарий, боялись с вами работать. Почему?

– Были такие люди. История достаточно трэшевая, и не все набрались смелости в этом участвовать. Основная отмазка: они боялись, что от них отвернется сериальный зритель. Мы в фильме ничего не боимся.

– Да, у меня умерли друзья, они болели. Позже я переехал в Нижний Тагил. Эпидемия началась еще до 1997 года, когда стало об этом известно. Это было связано с наркоманией.

​

– Часто возвращаетесь туда? Там улучшилась ситуация?

– Гораздо лучше. Там Ройзман последние 10 лет работал.

​– Ему тоже все это время вставляли палки в колеса.

– Любым что-то делающим людям вставляют палки в колеса. Даже если ты просто снимаешь кино. Что же говорить о тех, кто делает больше. Может, делать нечего, а может завидуют тем, кто что-то делает.

– Вы говорили как-то, что боитесь Верхней Салды. Почему?

– Там девяностые еще. Должно стать лучше, не может же быть все время так. Только верить остается. Но я не могу избавиться от чувства возвращения в девяностые каждый раз, когда туда приезжаю. Впрочем, так с любым маленьким российским городом, – рассказал в интервью Радио Свобода кинорежиссер Василий Сигарев.