Программу ведет Александр Гостев. Принимают участие корреспондент Радио Свобода в Париже Семен Мирский и писатель Петр Вайль.
Александр Гостев: Вечером в третий четверг но ября во многих странах мира проходит праздник молодого французского вина божоле. Божоле - область на востоке Франции, где много столетий культивируется виноград сорта гамэ. В начале 50-х годов ранние продажи вина божоле были узаконены специальным законодательным актом. Традиция божоле получила международное развитие, и сегодня в продажу поступает около 60 миллионов бутылок этого кислого красного вина.
Семен Мирский: Божоле, самый дешевый, самый доступный и популярный тип бургундского вина, хоть и называется новым, на самом деле стар, как само искусство виноделия. Но только после Второй мировой войны, благодаря тонко продуманной кампании популяризации этого молодого вина, "новое божоле" стало одним из важных моментов не только экономической, но и социальной жизни Франции, а вслед за ней и многих других стран. Нет числа фестивалям, конкурсам, ритуалам, сопровождающим каждый год, начиная с середины ноября, выход на рынок "нового божоле", производящегося в астрономических количествах. Язык, которым описываются достоинства "нового божоле" не менее волнующ, чем вкус самого вина, пожалуй, даже больше. В 1200 году французский писатель Жан Бодель д'Аррас записал из уста глашатая вина по имени Рауль текст, который тот выкрикивал на улицах Парижа, расхваливая только что поступившее в продажу молодое бургундское: "Оно прыгает по вашему небу, как белка. Оно играет, искрится и поет. Подержите его чуть-чуть в ложбинке языка и вы почувствуете, как вкус вина проникает в самое сердце".
Александр Гостев: Праздник божоле - типичный пример того, как традиция, привычка оказывается сильнее качества. Ведь это вино не отличается выдающимся букетом. О влиянии социальных факторов на культуру винопития мой коллега Андрей Шарый беседовал с писателем, знатоком гастрономии Петром Вайлем.
Андрей Шарый: Праздники молодого вина устраиваются во многих странах. Традиция божоле, пожалуй, самая укоренившаяся в мировой винной культуре. С точки зрения качества самого напитка, на ваш взгляд гурмана, ценителя вина, божоле - хорошее вино или нет?
Петр Вайль: Да нет. Ну, конечно, всерьез о нем говорить не приходится, как о любом, собственно говоря, молодом вине. Здесь надо говорить о красивом ритуале. И действительно, по всему миру именно вот в этот четверг все разом открывают вот это самое молодое божоле. Существует такой же праздник в Италии. Но божоле, действительно, самое знаменитое. Это такая большая рекламная акция, роскошная и очень красивая.
Андрей Шарый: В последние годы говорят о демократизации винного рынка, о том, что меняются казавшиеся незыблемыми для серьезных гурманов правила употребления вина. С чем это связано и о чем точно идет речь?
Петр Вайль: На протяжении ХХ века с вином произошли драматические, как принято говорить, изменения. Ведь раньше было как? Вино в обиходе повседневном пили только в нескольких странах. Это все Северное Средиземноморье. И только. Там произрастает замечательный виноград. Южное Средиземноморье отпадает, потому что там, во-первых, слишком тепло, там ислам, который запрещает алкоголь. Поэтому все сводилось к Испании, Италии, Франции, Греции, Балканам, да и все уже. И вот там, действительно, вино было частью трапезы, начиная с малолетства. Во всех же остальных странах, во всем остальном мире вино было знаком прикосновения к некой элите, потому что так-то все пили свои напитки. Мемуары XVIII века (то есть исторически совсем недавние) каких-то простых французов, попавших в Германию и попробовавших пиво... Они потрясены, что вот это безобразие, эту гадость можно пить. С другой стороны, не надо даже забираться в XVIII век: советские солдаты, вошедшие в Германию во время Второй мировой войны, заливали радиаторы машин мозельвейном. Конечно, в этом много такого хулиганского куража победителя, это понятно. Но, с другой стороны, если бы этот мозельвейн представлял хоть какую-то алкогольную ценность в глазах русского человека, его бы не стали в радиатор заливать, а его бы просто выпили. Вина в привычке подавляющей части мира не было. В связи с развитием новых средств транспорта, в связи с рекламным бизнесом, в связи с общей образованностью населения, повышением уровня образованности, вино, конечно, распространилось. И теперь то, что человек пьет вино, не говорит ровно ни о чем.
Андрей Шарый: Все-таки речь идет еще и о распространении таком естественном винной культуры, поскольку вина Нового света - это все эмиграция, это французская лоза, скажем, если мы говорим о Калифорнии. Видимо, беспрецедентный в мире удачный способ перенесения лозы, которая потом оказалась еще и лучше, чем лоза-прародительница.
Петр Вайль: Сейчас во Франции практически нет вообще французской лозы. Это все калифорнийская лоза. Потому что французская изначально была поражена страшными какими-то болезнями этой самой лозы, и тогда во Францию стали ввозить обратно - такой реэкспорт.
Андрей Шарый: Эта экспансия последних лет недорогих и, в общем, достаточно приличных вин из Нового света - Аргентина, ну, та же Калифорния, Чили, все эти вина вытесняют ведь и традиционные французские и итальянские марки.
Петр Вайль: Совершенно верно. Это следующий этап. После того, как вино перестало быть знаком принадлежности к элите, на рынок бросились вот эти новые страны - Чили, за ней Аргентина, раньше всех Калифорния, разумеется. А сейчас уже во всю подтянулись Австралия, Новая Зеландия, Южная Африка. Произошла демократизация, а с ней и демократизация вкусов. Если раньше вино предполагало обряд, ритуал, сопутствующую еду (например, никому в голову не приходило пить красное вино под рыбу или белое под мясо), сейчас все пошло в распыл. Пожалуйста, я сам с удовольствием под некоторые сорта рыбы покупаю красное вино и очень этим доволен.
Андрей Шарый: Ну, вот с чем это связано? Был же традиционный какой-то букет вкусов. Ведь не случайно рекомендовалось даже в советских поваренных книгах, я помню, было это написано, там, и сталинская книга "О вкусной и здоровой пище": белое вино - под рыбу, красное вино - под мясные блюда. Это было ведь связано с какими-то органолептическими или другими качествами продуктов? Почему так изменилось? Что здесь происходит?
Петр Вайль: Вы знаете, это происходит везде и во всем. Если раньше нельзя было представить себе в партере оперного театра человека не в белой рубашке и галстуке, сейчас сплошь и рядом джинсы и кроссовки. В культуру, во все отрасли культуры хлынули огромные массы, которые плевать хотели на устоявшиеся правила. И вот эти самые правила размываются. Хорошо это или плохо - нелепо обсуждать, потому что это реальный факт. И уже даже кулинарные книги, я это вижу, вынуждены с этим считаться. Отходят от правил вот такой строгости - под рыбу обязательно белое вино.
Андрей Шарый: Что бы вы предложили, возвращаясь к началу разговора и к сегодняшней традиции божоле, для бутылки вот этого кислого молодого французского вина, которое в течение трех недель сохраняет, ну, некий уникальный отчасти вкус вот этого молодого вина. Чем бы закусывали сегодня?
Петр Вайль: Лучше всего хороший зрелый сыр, мягкий, не твердый, разумеется, сыр. Что-нибудь вроде бри или камамбера.
