Заканчивается Год Литературы, и последнее крупное событие – ярмарка интеллектуальной литературы Нон/Фикшн демонстрирует не только издательские успехи и читательский интерес, но и откровенные тенденции. В этот раз на Детскую площадку претендуют большие издательства.
Надо сказать, что и прежде места там было маловато, но это была уютная и полезная теснота – отвернешься от одного прилавка, а взгляд уже зацепил новую книжку. Понятное дело, что ярмарка есть ярмарка, сколько квадратных метров арендовал, на стольких и находишься, деньги платятся за год вперед, поэтому "монстры" книжного рынка расположиться так масштабно, как хотели, на этот раз не смогли. Но перспектива очевидна – их заинтересовала эта ниша, и они попытаются вытеснить с детской книжной полки всех остальных.
Разумеется, выбор остается за читателем. Только вот детские и подростковые издания, как правило, покупают родители, которые, во-первых, выбирают то, что знают сами, во-вторых, не понимая, как отличить хороший текст от плохого, смотрят на яркую обложку. Есть, правда, еще родители, которые ориентируются на любимое издательство – "Самокат", "КомпасГид", "Розовый жираф", но таких немного.
Крупные издательские дома в ассортименте для детей обычно предлагают советскую классику, традиционные сказки, набор переводных произведений от "Пятнадцатилетнего капитана" до "Поцелуя, сладкого как ириска", которые и формируют сегодня библиотеку среднестатистического ребенка, если она у него вообще есть. По большому счету круг чтения современного подростка начинает отличаться от бабушкиного-дедушкиного только тогда, когда он выбирает книгу сам – в магазине или библиотеке, что случается не так уж часто. Это значит (если отвлечься от списка школьной литературы), что основу закладывают все-таки родители.
(Молодежная секция, ЛДПР)
В молодежных секциях ЛДПР и "Яблоко" мы попросили собрать фокус-группы, и спросили у молодых людей, какие книжки они читали в детстве. В числе тех, что назвали "яблочники": "Хождение за три моря", "Граф Монте-Кристо", "Три мушкетера", "Остров Крым","Гарри Поттер", романы Беляева, Стругацких. Ребята из ЛДПР назвали "Маленький принц", "Барон Мюнхгаузен", "Одиссея капитана Блада", "Тарзан","Вино из одуванчиков", "Над пропастью во ржи", "Повелитель мух», "Бойцовский клуб" и "Прочь наркотики" (автор Владимир Жириновский). Про первые детские книжки практически никто не вспомнил, хотя, по мнению психологов, самые важные вещи закладываются в раннем возрасте.
(Молодежная секция, "Яблоко")
Учитывая, что старшее поколение росло на одних и тех же детских книжках, а выросло такое разное, можно подумать, что детское чтение не оказывает на становление личности особого влияния. На самом деле это не так – советский период детской литературы был вовсе не таким однозначным, как это может показаться. Уже в 1918 году было принято решение привести литературу для детей в соответствие с коммунистической моралью. "В этой коммунистической морали,- считает финский исследователь детской литературы Бен Хеллман, - заложено много таких качеств, которые всегда актуальны: трудолюбие, прилежание, дружба, поддержка слабых и т. д. И всегда подчеркивалось, что дети и молодые люди должны активно участвовать в советской жизни".
в коммунистической морали заложено много качеств, которые всегда актуальны
В то же время Максим Горький предложил распространять произведения русских классиков в специальных изданиях для школьных библиотек. Его инициатива, судя по всему, и обернулась обязательным списком школьной литературы, о котором сегодня так горячо спорят словесники. Практически весь корпус детской литературы, издаваемой в советский период, был сформирован Горьким в двадцатых годах – от античной мифологии до Андерсена, Пушкина и Твена. Государственная издательская монополия на многие годы обеспечила единообразие ассортимента, с редкими вкраплениями региональных проектов.
Так или иначе, от списка дореволюционной детской литературы к двадцатым годам осталась примерно треть. И вместе с этим, отмечает Ольга Мяэотс, заведующая отделом детской книги Библиотеки иностранной литературы, где проходит выставка "Незамеченная революция - как советские детские книжки покорили мир", в эту сферу пришли талантливые художники из потерявших значение в советской действительности областей.
"В этот момент левое искусство, - подтверждает издатель Илья Бернштейн, - получило некоторую возможность управлять искусством в стране. Не стало критериев - а понравится ли это детям, а понравится ли это родителям. Это должно было понравиться художникам."
Потом был период "Детгиза", ленинградская редакция которого (ей руководил Маршак), в 1937 году была разгромлена. Ничего удивительного, что Бен Хеллман, как и некоторые другие исследователи детской литературы сегодня считают, что и "Тараканище" и "Муху Цокотуху" можно читать по-разному. "Там есть тиран, который захватывает власть, - объясняет финский профессор, - и трусливое отношение к диктатору до тех пор, пока не появляется маленький, незначительный герой, который и побеждает этого диктатора".
В 40-е-50-е годы преобладала школьная повесть, где есть класс, староста-отличница, ученик, которого надо подтягивать и прочие атрибуты социалистического общежития. Внимание к личности, как принцип создания массовой детской литературы, появляется только после смерти Сталина.
"Что меня потрясло, - рассказывает Ольга Мяэотс, - когда я читала опубликованную стенограмму одной из встреч в Союзе писателей в начале 50-х годов, так это фраза прошедшего войну Якова Акима: "На кого должно равняться новое поколение, входящее в детскую литературу? Мы должны равняться на итальянских режиссеров неореализма".
"Оттепель" в детской литературе началась позднее, в семидесятые. Что понятно – книгу надо сначала написать, потом подождать, пока прочитает и одобрит редактор, найдется подходящий художник и издательство поставит в план. Кроме того, считает Илья Бернштейн, в литературу должны были прийти новые писатели, которым не надо было после ХХ съезда себя переделывать. Они отвергали предыдущий опыт и окружающую действительность, прежде всего, с эстетических позиций.
И появился новый герой – с индивидуальными особенностями, сложными отношениями со сверстниками, проблемами в семье. Любопытно, что подобные книги писали и западные, в основном, скандинавские писатели. Но если их произведения сегодня составляют основной корпус переводной литературы для подростков, то советские сочинения этого направления переиздаются исключительно энтузиастами. Не случайно "Три повести о Васе Куролесове" Юрия Коваля Илья Бернштейн издал с объемными научными комментариями. Получается, что советская действительность отстоит от российских детей намного дальше, чем обстоятельства жизни какой-нибудь шведской семьи.
