Новый Джеймс Бонд, в исполнении Дэниэла Крэйга, триумфально шествует по праздничным экранам, даже не замечая своего очень преклонного возраста. В первой, вышедшей в 1953-м году книге Яна Флеминга «Казино «Рояль», которая вновь послужила источником идущего сейчас фильма, Бонду 36 лет. Возраст делает его ровесником Октябрьской революции, но сохранился он лучше. Даже Холодную войну Бонд пережил без особого ущерба для своей популярности. Сам факт беспрецедентного в эфемерном мире массовой культуры долгожительства заслуживает того, чтобы мы внимательней вгляделись в неуязвимого (особенно, если учесть все те опасности, которым он подвергался) агента 007.
Саймон Уайндер, «Человек, который спас Британию. Путешествие в волнующий мир Джеймса Бонда» (Simon Winder, The Man Who Saved Britain: A Personal Journey into the Disturbing World of James Bond )
На памяти вот уже третьего поколения читателей и кинозрителей секретный агент Скотленд-ярда Джеймс Бонд спасает цивилизацию от чудовищных злодеев. Злодеи обладают мощными современными арсеналами, частными армиями и экзотическими охранниками, а Джеймс Бонд борется с ними в одиночку, правда, с помощью стреляющих авторучек, ракетных автомобилей, энциклопедических знаний, собачьего нюха и британской невозмутимости. Свои боевые операции он ведет из пятизвездочных отелей, из гоночных автомобилей и из атласных постелей, которые он делит с многонациональной толпой красоток.
Книга «Человек, который спас Британию» — своего рода биография героя. Автор книги — один из директоров знаменитого издательства «Пингвин» — начинает с рождения агента 007 в тусклые послевоенные годы, когда Англия с трудом оправлялась после Второй мировой войны: безработица, инфляция, забастовки и болезненный переход из статуса Первой Империи мира в статус второразрядного государства. И вот в такое время писатель Ян Флеминг, сам прошедший войну сотрудником британской Секретной службы, создает Бонда. Джеймса Бонда. Уайндер пишет:
К огорчению большинства граждан, мощная, романтичная, иногда скандальная роль, которую играла страна, веками доминирующая над миром, была доиграна до бесспорного и бесповоротного конца. На ведущую роль в мире вышла Америка. Немногие понимали, насколько население Англии было деморализовано этим обстоятельством в первые послевоенные годы. И именно в этот момент им показали, что где-то в отдаленной части мира, один человек, англичанин до кончиков ногтей, привычно вкладывает автоматический пистолет Berretta 25 в мягкую кобуру, спрятанную подмышкой, осматривает в зеркале свой чисто выбритый подбородок и жёсткий рот, надевает вечерний костюм и уходит в ночь, чтобы почти в одиночку спасти мир и восстановить репутацию своей страны.
Убеждение, что элегантный, невозмутимый и непобедимый Джеймс Бонд утешил англичан, — не ново. Уайндер пополнил собой ряд знаменитых писателей, находивших множество литературных и философских аспектов в неотразимом персонаже Флеминга: Умберто Эко, Кингсли Эмис, Филипп Ларкин...
Правда, в книге Уайндера многовато рассуждений и довольно часты повторы, но зато там прекрасно описана жизнь в послевоенной Англии (она напомнила мне послевоенный Ленинград: тускло, бедно, голодновато, страшновато). Кроме того, автор умно и мило признается в своем собственном юношеском увлечении агентом 007: когда он получил работу коммивояжера заграницей, он вычитывал в книге Флеминга все подробности поведения Бонда в разных странах: куда ходить, кому и сколько давать «на чай», какую выпивку заказывать.
Я даже пошел в лондонский магазин Tropiccadilly, где продавалась мужская одежда времен королевы-матери и прочие имперские нелепости, и в этом магазине запасся кое-чем из оснастки Джеймса Бонда. Конечно, тоненький внутренний голосок пищал мне, что я выгляжу идиотом, но, в общем, я чувствовал себя великолепно. Я категорически не замечал разницы между путешествиями Бонда, заполненными сексом и убийствами, и моими странствиями, заполненными продажами устаревших компьютерных учебников.
В своей книге Уайндер совершенно точно, по-моему, оценивает исполнителей роли Джеймса Бонда в кино, которые после Шона Коннери и Роджера Мура становились все менее удачными. Он также рассказывает о том, что главная музыкальная тема в фильмах о Бонде начала свою жизнь в исполнении индийского музыкального инструмента «ситара» как фон к мюзиклу по мотивам романа Нэйпола «Дом для мистера Бисваса». Уайндер напоминает, что два десятка фильмов о Бонде шли (и идут) вот уже 40 лет с неизменным успехом. Рецензент книги Мичико Какутани (Michiko Kakutani) пишет в New York Times:
Если бы Бонд был живым человеком, ему было бы сейчас 80 лет. Но он — как Питер Пэн: никогда не стареет и не меняется. Как хомяк в своем колесе, он повторят все один и тот же путь: задание, путешествие, соблазнение, выслеживание заговора, освобождение из плена, убийство злодеев. И именно этого от него ждут. Как от старой песни. Она не должна меняться. Дело лишь в исполнении.
Уайндер даже сравнивает Джеймса Бонда с королевой, считая его таким же имперским пережитком:
Правда, я полагаю, королеву поражает иногда тот факт, что под властью ее отца-короля находилась четверть планеты и кое-где ему поклонялись, как богу, в то время, как она вынуждена ходить по улицам и выражать интерес к жизни дам, размахивающих пластиковыми флажками, заляпанными мороженым. Что касается Бонда, то он самоанализом не занимается, и его уверенность в себе не теряет свежести. И это поразительно, что Англия, уже совсем не похожая на ту страну, где впервые появилось творение Флеминга, все еще остается страной Джеймса Бонда.
Но мы-то — не англичане. Я помню, как в Бостоне мы гуляли с ныне известной (а тогда еще не очень) писательницей Людмилой Штерн, споря о романах Филиппа Рота и особенностях постсоветской прозы, и вдруг увидели вывеску фильма о Джеймсе Бонде. Воровато оглянувшись, мы нырнули в кинотеатр, купили пакет горячей воздушной кукурузы и от души глазели на экран в компании сбежавших с уроков школьников. Почему же до сих пор миллионы людей разных национальностей ностальгически любят фильмы о том, как английский шпион спасает мир? Может быть, потому, что во всех ужасных перипетиях своей опасной, коварной, бесчеловечной профессии агент 007 остается джентльменом. Если новые режиссеры изменят этот принцип, любовь зрителей умрет. Она жива, пока фильмы с Джеймсом Бондом остаются сказками о том, что честь, галантность и доблесть — бессмертны.
