Программу ведет Андрей Шарый. Прини мает участие лидер парламентской Республиканской партии Грузии Леван Бердзенишвили.
Андрей Шарый : Тяжелые обвинения, выдвинутые против президента Грузии одним из его самых близких в недалеком прошлом товарище по борьбе, оппозиционные политики используют как доказательство своих претензий к властям в Тбилиси. Лидер парламентской Республиканской партии Грузии Леван Бердзенишвили проводит даже параллели между "революцией роз" в Грузии и Великой Французской буржуазной революцией. По мнению Бердзенишвили, с которым я беседовал сегодня днем, арестованный Ираклий Окруашвили может стать грузинским Нельсоном Манделой. А у оппозиции теперь появился новый стимул для борьбы с коррупцией во власти.
На чьей вы стороне?
Леван Бердзенишвили: На стороне правды. Господин Окруашвили был вторым человеком в государстве. Он был на очень высоких постах. К тому же он личный друг Саакашвили, его соратник, начиная с 1996 года. Они вместе прошли весь путь. Это один из героев грузинской революции и так далее. Этот человек высказал некоторые обвинения по отношению к господину Саакашвили. Не только мы, многие в обществе, зная господина Саакашвили, зная, что в стране происходит, не поверили ему на слово. У нас нет никаких других доказательств.
Но когда господин Окруашвили выступил, мы ожидали со стороны властей ответа на обвинения. Я напомню эти обвинения, что дядя господина Саакашвили является взяточником, и Саакашвили постарался, что, несмотря на то, что он был арестован, его освободили, что сам Саакашвили отдавал приказы на ликвидацию невыгодных ему лиц, особенно это касается господина Бадри Патаркацишвили , но Окруашвили говорил, что были и другие случаи, что Саакашвили лично приказал бить до смерти члена парламента, кстати, из моей Республиканской партии господина Гелашвили, что было выполнено господином Мерабишвили, который является министром внутренних дел. То, что мы выступим сейчас вместе, многие оппозиционные силы, это не указывает на то, что мы встали на сторону какого-то Окруашвили, какой-то одной партии. Мы на стороне правды. Тот процесс, который происходит сейчас в Грузии, я могу сравнить с процессом отторжения невыгодного для организма тела.
Андрей Шарый : А что такое правда? Правда в том, что в Грузии президент коррупционер и министр обороны тоже?
Леван Бердзенишвили : Правда в том, что президент коррупционер и убийца, к сожалению. Что касается министра обороны, мы тут еще посмотрим, какие будут выдвинуты на самом деле обвинения в коррупции. Потому что то, что было сейчас сказано, не вызывает никакого доверия. Потому что его обвиняют в отмывании денег, когда он покупал офис. А по грузинским законам ответчик тот, который продавал, а не тот, кто покупал. В правительстве Грузии находятся глубоко коррумпированные люди. Это касается в первую очередь президента и его окружения.
То, что мы узнали об этом от первых лиц, это, конечно, некая важная государственная позиция, которую занял Ираклий Окруашвили. Так что, он получил доверие со стороны народа. Все опросы показывают, что народ ему поверил в этом деле. Это не значит, что ему простилось все, что было, но это значит, что он говорил правду.
Андрей Шарый : Как вы считаете, Окруашвили может быть теперь лидером оппозиции? Готовы вы встать под его флаг?
Леван Бердзенишвили : Я не уверен, что такое произойдет в Грузии, но если он пройдет долгий путь политического сопротивления, будучи политзаключенным, то, может быть, Грузия получит своего Нельсона Манделу. Я надеюсь, что это так долго не продолжится. Но в Грузии есть достаточно политических сил, которые успешно смогут бороться против властей. Потому что очень трудно себе представить, что Окруашвили из тюрьмы объединит остальную Грузию.
Андрей Шарый : Вы выбрали очень сильные эпитеты, характеризуя президента Грузии. Скажите, пожалуйста, ваша партия или другие оппозиционеры предпринимали или, может быть, намереваетесь предпринимать какие-то судебные шаги для того, чтобы доказать свои обвинения в адрес господина Саакашвили?
Леван Бердзенишвили : Да, мы предпринимали эти шаги. Например, ведется следствие по делу господина Гелашвили. Но, к сожалению, это следствие никуда не привело. Я в свое время был советским политическим заключенным. Некоторые мои соузники писали письма Генеральному прокурору Рекункову. Я не писал, потому что я не уверен, что Рекунков решил бы наши проблемы. Я не знаю кому жаловаться в Грузии, если мы обвиняем президента и судебные власти в коррупции.
Андрей Шарый: Чем вы объясните то, что за эти несколько лет, прошедшие со времени вашей "революции роз", когда было такое воодушевление, ожидание перемен больших, вдруг вот так ситуация неприятным образом получилась? Как так получается, что опять сплошные коррупционеры у власти?
Леван Бердзенишвили: К сожалению, мы получили более хитрого коррупционера. В Грузии сейчас 97 процентов объявляют, что последний год никогда не давали ни одну взятку. Так что, коррупции на этом уровне не существует. Коррупция существует на очень высоком уровне. А как случилось после французской революции, что появился Наполеон? Это очень объективный процесс. Потому что господин Саакашвили, получив 96 процентов голосов, поверил, что он Бог, и ему все позволено, что он неподотчетен народу и так далее и так далее. Вот это так происходило. Но это не указывает на то, что мы сделали неправильную революцию. Потому что те идеалы революции, которые были, так и остаются в силе. Просто он отказался от революционных идей. Это случилось так, потому что господин Саакашвили захотел стать царем.
Андрей Шарый: Понятно, что все, видимо, политические силы в Грузии с этим согласятся, что самое последнее, что нужно сейчас вашей республике, это новый гражданский конфликт, который, не дай бог, выльется еще и на улицы.
Леван Бердзенишвили: Я просто уверен, что мы сделаем все, чтобы этого не случилось. Никакого гражданского противостояния не будет. Это будет, скорее всего, отторжение чужого инородного тела, потому что то, чем занимается господин Саакашвили, некоторые его идеологии, это выращивание нового какого-то сверхгрузина, манкурта какого-то, который считает, что летоисчисление, вообще, начинается от 2003 года. До того ничего не было, и Саакашвили сам великий... Что очень комично, потому что в Грузии такие вещи обычно воспринимаются очень болезненно. Так что, это будет политическая борьба, но с участием народа, конечно.
Андрей Шарый: А вы выйдете на площадь сегодня?
Леван Бердзенишвили: Да, конечно.
