КПРФ осудила призывы представителей РПЦ запретить символы советского времени. По мнению наблюдателей, о планомерном выдавливании компартии с политической арены говорить некорректно – это всего лишь следствие более глубинных процессов, разворачивающихся в российской политике. Речь идет о поиске новых ценностных основ современного российского государства.
Официальный представитель Московской патриархии Георгий Рябых потребовал на днях от властей «довести до конца осуждение коммунизма». Из приводимых «Интерфаксом» слов отца Георгия следует, что «настала пора, когда в обществе должна состояться более детальная дискуссия о советском наследии и преступлениях советской власти. Хотелось бы, чтобы в нашей жизни были отмечены плачевные, трагические события советского времени, чтобы мы помнили о жертвах сталинских репрессий, трагедии русской эмиграции». Он определил необходимый минимум мер, которые должны быть осуществлены. Начинать надо с возвращения улицам и городам их исторических названий, перемещения памятников советским вождям в менее людные места, ликвидации советской символики на государственных зданиях. И, наконец, ликвидация государственного некрополя на Красной площади.
Не замеченный ранее в отклонении от генерального курса руководитель ЛДПР Владимир Жириновский часть своей пресс-конференции в четверг посвятил 90-летию со дня расстрела семьи Николая Романова.
Совокупность событий последних недель дала наблюдателям основания говорить, что Кремль вплотную взялся за реализацию строительства в России двухпартийной системы. Место мягкого оппонента партии власти в ней должна занять партия Сергея Миронова (на это неделе подтвердилось поглощение ей маргинальной левой группировки Алексея Подберезкина). По этой логике, «Справедливая Россия» должна вытеснить из своей привычной ниши КПРФ Геннадия Зюганова.
Политолог Святослав Каспе полагает, что речь идет о гораздо более глубоких сдвигах идеологического порядка:
- Все это не столько звенья какого-то скоординированного плана. Это симптомы некой перемены, происходящей сейчас в российской политике. Начинается серьезный поиск ценностных оснований самого существования того политического организма, который мы называем Россией. Этот поиск требует одновременно достижения консенсуса и относительно исторического прошлого, и относительно современного формата российской политики. При Ельцине такого консенсуса не было. Его не было и при Путине. Происходили решения по национальной символике. Происходило механическое впряжение в одну телегу всех возможных коней и ланей под лозунгами национальной консолидации. Это не решение проблемы.
- Проблему можно было действительно не решать какое-то время, поскольку все гражданские упования сосредотачивались исключительно на сегодняшнем дне. И массам, и элитам нужен был немедленный порядок, немедленная стабильность и немедленное потребление. Они все это получили. Однако вопрос о глубинных и долгосрочных основаниях всего этого не ставился. Все эти замечательные вещи обеспечивались исключительно режимом ручного управления и общим консенсусом относительно той фигуры, которая это управление персонифицировала, то есть вокруг Путина.
- Но, как всякий персоналистский режим, это чрезвычайно зыбкая и неустойчивая конструкция. И очень разумно, что власть отказалась от сценария его искусственного продления через третий срок и тому подобные вещи. А раз отказались, раз сказали «А», значит, приходится говорить и «Б», всерьез думать о тех самых ценностных, нормативных основаниях политической солидарности и о вытекающих из них основаниях институциональных.
- И вот тут действительно на первый план выходит так и не разрешенный вопрос о том, чем был для России ее ХХ век и чем, соответственно, являются те политические силы, которые выводят из него свою идентичность. Это вопрос очень острый, и безболезненных ответов на него, видимо, быть не может. Нельзя одновременно прославлять царей и цареубийц. Такая степень двоемыслия все же недостижима. Относительной нормой можно считать либо досоветский строй, либо советский, но не тот и не другой одновременно. Это и более частный вопрос: можно ли считать нормальным политическим субъектом КПРФ, которая, в отличие от своих восточноевропейских аналогов, от советского, в том числе, сталинского наследства совершенно не отреклась и гордо себя позиционирует как его полноправная наследница. С этим что-то придется делать. Причем в фундаментальной постановке решение этой проблемы займет многие десятилетия.
Нынешние разговоры о неизбежном сожительстве в Думе двух партий, конкурирующих за расположение Кремля эксперт РС считает наивными:
- В реальности эту двухпартийность мы если и увидим, то не скоро и совершенно не обязательно в том формате, в котором о ней можно было бы говорить сейчас. Здесь происходит соединение двух тенденций - попытки подобрать мелких левых или, по крайней мере, мелких не правых - они, собственно, происходили и раньше. Я думаю, что это просто совпадение. 90-летие расстрела царской семьи, естественно, задает поводы для высказываний. Другое дело, что сами эти поводы становятся, может быть, более радикальными и более выраженными, чем раньше. Естественным предметом обсуждения являются сегодняшние наследники тех, кто царскую семью расстреливал.
Наблюдатели указывают, что лидеры КПРФ давно ощущают неблагоприятное для себя развитие настроений в обществе. До сих пор их попытки найти достойный ответ на этот вызов результата не давали. В обществе ни нашли отклика ни попытки компартии прислониться к христианству (чего стоит только озвученный ими прорывной тезис о том, что Иисус Христос был «первым коммунистом»), ни заигрывание с молодежью, ни призыв Геннадия Зюганова активизировать уличные формы давления на власть.
К примеру, на состоявшуюся сегодня в Москве акцию протеста против «информационной блокады на телевидении» пришло лишь несколько сотен человек среднего и старшего возраста. Как передал из Останкина корреспондент РС Карэн Агамиров, в установившуюся в столице отличную погоду молодежь предпочла политической акции гуляние во Всероссийском выставочном центре.
