- Это зависит от того, с какой точки зрения смотреть на действия российских военных. Если говорить о продвижении войск за границу Южной Осетии на территорию Грузии, то в определенной степени эти действия можно назвать прямой агрессией в отношении суверенного государства.
Нас ждут острые дебаты о том, где и в какой степени Россия перешла эту черту. Ведь если говорить об ответе России на использование военной силы в регионе, где находились ее миротворцы, то, с точки зрения международного права, это вполне может быть рассмотрено, как защита собственных граждан, а скорее даже как защита миротворческого контингента. В этом случае немедленный военный ответ России теоретически может быть признан обоснованным с правовой точки зрения. Однако чем дальше мы уходим от первых действий России по защите своих миротворцев к последовавшей военной операции, которая выглядит как желание преподать Грузии урок, тем очевиднее все это выглядит со стороны, как агрессия. Повторюсь, это незаконное использование силы против суверенного государства, что является нарушением статьи 24-й Хартии ООН.
- В Тбилиси считают, что, оставаясь на территории Грузии, российские военные грубо нарушают условия мирного соглашения, подписанного президентами Грузии, Франции и России, согласно которому Россия незамедлительно должна была прекратить военные действия и вывести из страны все свои соединения. Об этом же сказал на этой неделе и французский министр иностранных дел Бернар Кушнер. Чем является соглашение о прекращении огня с точки зрения международного права?
- Соглашение о прекращении огня не является документом, обязательным для исполнения с точки зрения международного права. Россия сказала свое слово, однако это слово не обладает таким же правовым весом, как Хартия ООН или, например, мирное соглашение, ратифицированное двумя враждующими сторонами. В соответствии с международным правом вы можете подписать меморандум о взаимопонимании с другой стороной. У такого меморандума не будет прямой юридической силы, это всего лишь соглашение, его текст может обязывать стороны к каким-либо действиям, однако с правовой точки зрения такой документ не будет ничего значить. По моему мнению, нарушение Россией норм международного права заключается в том, что она агрессивно использует силу против другого государства, а неспособность соблюдать заключенное ею же соглашение - это не прямое нарушение, а лишь косвенное подтверждение того, что, с точки зрения международных законов, Москва делает нечто, чего она делать не должна.
- Существует ли в современном мире прецеденты, подобные нынешним действиям России, то есть продолжение оккупации и военных действий на территории другой страны после достижения соглашения о прекращении огня?
- Если вспомнить войну в бывшей Югославии, во время нее заключалось несколько подобных соглашений, и все они проваливались. Так что в нынешней ситуации в Грузии и Южной Осетии нет ничего нового. Это случалось во многих региональных конфликтах по всему миру. Отличие в том, что в попытках разрешить нынешний конфликт участвует президент Франции Николя Саркози, который выступает от лица Евросоюза, и Соединенные Штаты. И те, и другие однозначно дают России понять: что бы ние послужило причиной военных действий в зоне грузино-осетинского конфликта, то, что происходит сейчас, это нарушение норм международного права, которое будет иметь для Москвы последствия.
