За две недели со времени прихода в Белый Дом администрации Барака Обамы комментаторы и журналисты успели отметить одно не бросающееся в глаза, но очень важное ее отличие от администрации Джорджа Буша. Из уст президента Обамы и его окружения исчезли словосочетания "глобальная война с терроризмом", "исламо-фашизм" и другие принципиальные для предыдущей администрации понятия. И наблюдатели успели убедиться, что эта лексическая чистка не случайна. Президент сознательно отказывается от лексического наследия своего предшественника. Означает ли нечто большее, чем смена риторики?
Профессор университета "Ратгерс" в штате Нью-Джерси, историк Дэвид Гринберг считает, что лексика, избранная Обамой, может нести чисто символический характер. Но в то же время она отражает серьёзные намерения нового президента улучшить отношения между США и остальным миром. Для этого Обаме в первую очередь надо было отказаться от стиля Буша во внешней политике, того стиля, который привёл Америку к изоляции.
Буш впервые заговорил о войне против терроризма сразу после терактов 11 сентября 2001 года. В принципе, это означало возглавляемую Соединёнными Штатами глобальную войну против Аль-Каеды и ряда других террористических исламистских группировок. Но вскоре широкое понятие "война против терроризма" было воспринято в мире, как излишняя воинственность американцев, их расчёт на свою военную силу, а мусульманами - как война против Ислама вообще. Такому негативному восприятию Америки способствовали война в Ираке, отношение к заключённым в тюрьме Абу-Грейб и применение пыток в тюрьме Гуантанамо.
Президент Обама первыми же своими распоряжениями о закрытии тюрьмы на военной базе Гуантанамо, об отказе от применения жёстких методов допроса подозреваемых в терроризме и о назначении специального посланника для переговоров о мире на Ближнем Востоке показал, что он действительно меняет те аспекты политики Буша, которые подвергались наибольшей критике. Но эксперты отмечают, что Обама не отказался полностью от использования понятия "война против терроризма". Оно прозвучало в одной из его речей, и несколько раз – в выступлениях его пресс-секретаря Роберта Гиббса. Однако в выступлениях президента и членов его администрации явно заметны тенденции говорить не о борьбе с терроризмом вообще, а о борьбе с конкретными террористическими исламистскими группами. Это отмечает профессор университета "Бэйлор" в Техасе Мартин Мэдхёрст. Он считает, что вряд ли президент Обама навесит на кого бы то ни было ярлык исламо-фашиста.
Означает ли это, что при Обаме измениться и стратегия войны против терроризма? Вот как ответил на этот вопрос научный сотрудник Центра американских исследований при вашингтонском Фонде "Наследие", историк Ли Эдвардс:
- Прежде всего, каждый новый президент любит показывать, что он совсем не таков, как его предшественник. Это особо подчёркивается, когда на смену республиканцу приходит демократ, и наоборот. Так что ни для кого не сюрприз, что президент Обама отказался от использования терминов, изобиловавших в речах президента Буша.
Во-вторых, президент Обама по образованию и по складу ума – юрист, адвокат. Поэтому он в своих публичных выступлениях довольно часто говорит: "С одной стороны так-то и так-то, но с другой стороны можно попробовать так-то". Это означает, что он дипломатичен, осторожен в выражениях и предусматривает возможные последствия своих высказываний. Это позволит ему, как мне кажется, быть более гибким в международных делах. Означает ли его фразиология отказ от войны против терроризма? Не думаю. Стиль войны, её тактика, возможно, поменяется.
Эксперты отмечают, что Обама и его помощники вместо слов "война против терроризма" применяют выражение "борьба с терроризмом". В то же время Обама не хочет дать повод для обвинений его в отказе от борьбы с противником. На вопрос корреспондента телекомпании CNN о термине "война с террором" Обама ответил: "Очень важно понимать, что мы ведём битву или войну против некоторых террористических организаций. Но эти организации не представляют всех арабов, всех мусульман". И ещё Обама сказал: "Слова имеют значение в этой ситуации, поскольку один из путей к победе, это успешная борьба за сердца и умы людей".
Теперь в правительственных и военных кругах США выражение "Глобальная война с терроризмом" обозначается лишь инициалами и звучит как "ГВОТ".
Тем не менее, могут ли за словами президента последовать дела? Президент национального стратегического форума Ричард Фридман анализирует возможную антитеррористическую стратегию нового президента:
- Думаю, что перемены в данной сфере пока не столь значительны, как может показаться. Действительно, первое что сделал Барак Обама став президентом, – и это глубоко символично - распорядился закрыть тюрьму в Гуантанамо как можно скорее. В целом американцы встретили это решение одобрительно. Что же касается всеобъемлющего подхода к проблеме борьбы с терроризмом – здесь картина гораздо сложнее. Не думаю, что президент Обама вообще намерен повернуться спиной к войне с терроризмом. Но скорее всего борьба с терроризмом займет меньшее место во внешнеполитической стратегии администрации Обамы в сравнении с предыдущей администрацией, которая бросала все силы на войну с террором и игнорировала многие другие международные проблемы.
Бывший вице-президент Ричард Чейни на минувшей неделе заявил в интервью, что если Барак Обама не пересмотрит решение о закрытии военной тюрьмы Гуантанамо и о запрете интенсивных методов допроса подозреваемых в терроризме, страна окажется беззащитной перед лицом терррористов, способных применить против США оружие массового поражения. Ричард Фридман считает, что это предупреждение не окажет воздействие на новую админмистрацию:
- Вице-президент Чейни в очередной раз напомнил то, о чем о говорил в последние восемь лет – о приоритетности проблемы войны с терроризмом. Реплики Чейни не показались мне вмешательством в дела новой администрации, хотя многим определенно хотелось, чтобы он сейчас не выступал с публичными заявлениями. Думаю, что совет бывшего вице-президента будет окровенно проигнорирован новой администрацией, и лагерь Гуантанамо все же будет закрыт, хотя это сложная задача.
Проблема в том, что из более чем двухсот содержащихся там человек около полусотни, самые опасные, не могут быть ни выпущены, ни переданы для следствия и отбывания тюремных сроков другим странам: ни одна не хочет их принимать. Дела остальной группы могут закрыты и они могут быть высланы из США. Что же касается этих пятидесяти, будут рассматриваться различные варианты: переправить их в тюрьму на территорию США, отдать под суд военных трибуналов с применением военно-судебного кодекса, судить гражданским уголовным судом, либо применять к ним особые суды со специально подготовленными прокурорами. В сущности будут устраняться промахи предыдущей администрации в организации должного процесса рассмотрения дел подозреваемых в терроризме. Очень хотел бы надеяться, что администрация Барака Обамы критически проанализирует ошибки прошлого и преуспеет в их исправлении, не обязательно применяя при этом какую-то особую либеральную идеологию.
Профессор университета "Ратгерс" в штате Нью-Джерси, историк Дэвид Гринберг считает, что лексика, избранная Обамой, может нести чисто символический характер. Но в то же время она отражает серьёзные намерения нового президента улучшить отношения между США и остальным миром. Для этого Обаме в первую очередь надо было отказаться от стиля Буша во внешней политике, того стиля, который привёл Америку к изоляции.
Буш впервые заговорил о войне против терроризма сразу после терактов 11 сентября 2001 года. В принципе, это означало возглавляемую Соединёнными Штатами глобальную войну против Аль-Каеды и ряда других террористических исламистских группировок. Но вскоре широкое понятие "война против терроризма" было воспринято в мире, как излишняя воинственность американцев, их расчёт на свою военную силу, а мусульманами - как война против Ислама вообще. Такому негативному восприятию Америки способствовали война в Ираке, отношение к заключённым в тюрьме Абу-Грейб и применение пыток в тюрьме Гуантанамо.
Президент Обама первыми же своими распоряжениями о закрытии тюрьмы на военной базе Гуантанамо, об отказе от применения жёстких методов допроса подозреваемых в терроризме и о назначении специального посланника для переговоров о мире на Ближнем Востоке показал, что он действительно меняет те аспекты политики Буша, которые подвергались наибольшей критике. Но эксперты отмечают, что Обама не отказался полностью от использования понятия "война против терроризма". Оно прозвучало в одной из его речей, и несколько раз – в выступлениях его пресс-секретаря Роберта Гиббса. Однако в выступлениях президента и членов его администрации явно заметны тенденции говорить не о борьбе с терроризмом вообще, а о борьбе с конкретными террористическими исламистскими группами. Это отмечает профессор университета "Бэйлор" в Техасе Мартин Мэдхёрст. Он считает, что вряд ли президент Обама навесит на кого бы то ни было ярлык исламо-фашиста.
Означает ли это, что при Обаме измениться и стратегия войны против терроризма? Вот как ответил на этот вопрос научный сотрудник Центра американских исследований при вашингтонском Фонде "Наследие", историк Ли Эдвардс:
- Прежде всего, каждый новый президент любит показывать, что он совсем не таков, как его предшественник. Это особо подчёркивается, когда на смену республиканцу приходит демократ, и наоборот. Так что ни для кого не сюрприз, что президент Обама отказался от использования терминов, изобиловавших в речах президента Буша.
Во-вторых, президент Обама по образованию и по складу ума – юрист, адвокат. Поэтому он в своих публичных выступлениях довольно часто говорит: "С одной стороны так-то и так-то, но с другой стороны можно попробовать так-то". Это означает, что он дипломатичен, осторожен в выражениях и предусматривает возможные последствия своих высказываний. Это позволит ему, как мне кажется, быть более гибким в международных делах. Означает ли его фразиология отказ от войны против терроризма? Не думаю. Стиль войны, её тактика, возможно, поменяется.
Эксперты отмечают, что Обама и его помощники вместо слов "война против терроризма" применяют выражение "борьба с терроризмом". В то же время Обама не хочет дать повод для обвинений его в отказе от борьбы с противником. На вопрос корреспондента телекомпании CNN о термине "война с террором" Обама ответил: "Очень важно понимать, что мы ведём битву или войну против некоторых террористических организаций. Но эти организации не представляют всех арабов, всех мусульман". И ещё Обама сказал: "Слова имеют значение в этой ситуации, поскольку один из путей к победе, это успешная борьба за сердца и умы людей".
Теперь в правительственных и военных кругах США выражение "Глобальная война с терроризмом" обозначается лишь инициалами и звучит как "ГВОТ".
Тем не менее, могут ли за словами президента последовать дела? Президент национального стратегического форума Ричард Фридман анализирует возможную антитеррористическую стратегию нового президента:
- Думаю, что перемены в данной сфере пока не столь значительны, как может показаться. Действительно, первое что сделал Барак Обама став президентом, – и это глубоко символично - распорядился закрыть тюрьму в Гуантанамо как можно скорее. В целом американцы встретили это решение одобрительно. Что же касается всеобъемлющего подхода к проблеме борьбы с терроризмом – здесь картина гораздо сложнее. Не думаю, что президент Обама вообще намерен повернуться спиной к войне с терроризмом. Но скорее всего борьба с терроризмом займет меньшее место во внешнеполитической стратегии администрации Обамы в сравнении с предыдущей администрацией, которая бросала все силы на войну с террором и игнорировала многие другие международные проблемы.
Бывший вице-президент Ричард Чейни на минувшей неделе заявил в интервью, что если Барак Обама не пересмотрит решение о закрытии военной тюрьмы Гуантанамо и о запрете интенсивных методов допроса подозреваемых в терроризме, страна окажется беззащитной перед лицом терррористов, способных применить против США оружие массового поражения. Ричард Фридман считает, что это предупреждение не окажет воздействие на новую админмистрацию:
- Вице-президент Чейни в очередной раз напомнил то, о чем о говорил в последние восемь лет – о приоритетности проблемы войны с терроризмом. Реплики Чейни не показались мне вмешательством в дела новой администрации, хотя многим определенно хотелось, чтобы он сейчас не выступал с публичными заявлениями. Думаю, что совет бывшего вице-президента будет окровенно проигнорирован новой администрацией, и лагерь Гуантанамо все же будет закрыт, хотя это сложная задача.
Проблема в том, что из более чем двухсот содержащихся там человек около полусотни, самые опасные, не могут быть ни выпущены, ни переданы для следствия и отбывания тюремных сроков другим странам: ни одна не хочет их принимать. Дела остальной группы могут закрыты и они могут быть высланы из США. Что же касается этих пятидесяти, будут рассматриваться различные варианты: переправить их в тюрьму на территорию США, отдать под суд военных трибуналов с применением военно-судебного кодекса, судить гражданским уголовным судом, либо применять к ним особые суды со специально подготовленными прокурорами. В сущности будут устраняться промахи предыдущей администрации в организации должного процесса рассмотрения дел подозреваемых в терроризме. Очень хотел бы надеяться, что администрация Барака Обамы критически проанализирует ошибки прошлого и преуспеет в их исправлении, не обязательно применяя при этом какую-то особую либеральную идеологию.
