В американском сенате сегодня начнется сложный процесс утверждения кандидата в Верховный суд. На этот пост президент США Барак Обама выдвинул Соню Сотомайор.
Процедура утверждения нового члена Верховного суда по-своему такая же важная, как выборы президента. Каждый раз - а это бывает нечасто - она позволяет заново оглядеть корни уникальной политической системы американского государства и убедиться в их прочности. На этом, впрочем, сходство заканчивается и начинаются различия.
Если президентские выборы - триумф демократии, ее высшая точка, то Верховный суд, выражаясь грубо, - намордник демократии. Отцы-основатели видели Америку новым Римом, а не Афинами, республикой, а не демократией. Боясь власти толпы, они встроили в государство предохраняющее устройство, смысл которого раскрыли следующие два века республиканской истории. Именно Верховному суду Америка обязана своим высшим достижением - беспрецедентной в новой истории стабильности, избавившей страну от революций и переворотов.
Поэтому утверждение нового судьи – всенародное дело, ибо рано или поздно, так или иначе то или иное решение Верховного суда обязательно повлияет на ход повседневной жизни. Это может быть больная тема абортов, или право на ношение оружия, или вопрос о стволовых клетках, или, как случилось в 2000 году, даже выбор главы государства. Главное, что решение Верховного суда – всегда окончательное, с ним не спорят. Именно этот ни с чем не сравнимый авторитет высший инстанции и объясняет ту пристальность, с которой страна через своих представителей следит за каждой переменой в составе своего юридического Олимпа.
Назначение в Верховный суд – одно из самых сложных и ответственных решений, которые выпадают на долю президента США. Почему это так, Барак Обама объяснил недавно, представляя своего кандидата:
- Из множества обязанностей, которые наша Конституция возлагает на президента, лишь немногие более серьезны и более значительны по своим последствиям, чем выбор члена Верховного суда. Судьи нашей высшей судебной инстанции назначаются пожизненно, зачастую занимают пост много дольше, чем назначивший их президент; их обязанность – применять принципы, сформулированные более двух веков назад, к самым трудным вопросам нашего времени. Поэтому принять такое решение непросто.
В годы становления судебной системы США в американских судах царила простота нравов. Известный американский юрист Питер Ван Шаак писал в 1786 году: "Сложные тонкости английской правовой практики столь же непригодны для простоты наших судов, как принадлежность туалета чопорной вдовы для цветущей 19-летней девушки".
Однако практика показала, что без сложных тонкостей не обойтись. И тон здесь всегда задавал Верховный суд США:
"Верховный суд разрешает споры, в которых имеется так называемый "федеральный вопрос". Он вправе отменить любой закон или любое решение исполнительной власти, если придет к выводу, что этот закон или это решение противоречит Конституции. Он один имеет право толковать Конституцию, применять ее положения к современным реалиям, которых отцы-основатели не могли предвидеть. Верховный суд не рассматривает гипотетических ситуаций – истец должен доказать, что неправомерные с его точки зрения действия ответчика нанесли ему конкретный и ощутимый ущерб. Конституция наделяет Верховный суд первоначальной юрисдикцией по делам, в которых одной из сторон выступает правительство штата или представитель иностранного государства, и апелляционной – по всем другим. Суд сам решает, какие дела принять к рассмотрению. Решения суда окончательные и обжалованию не подлежат. Они определяют правовую атмосферу в стране на долгие десятилетия вперед".
Верховный суд фактически сам закрепил за собой прерогативу единственного толкователя Конституции. Когда в 1800 году Джон Адамс проиграл президентские выборы Томасу Джефферсону, он в оставшийся срок начал назначать своих сторонников на государственные должности, в том числе на несменяемые судейские. Эти назначенцы вошли в историю под названием "полуночные судьи", потому что некоторые из них были назначены в последнюю ночь пребывания Адамса на посту президента. Джефферсон попытался отменить эти назначения, однако некто Уильям Мэрбери, назначенный мировым судьей, вчинил иск правительству. Верховный суд принял соломоново решение: он признал неправомерность действий правительства, но в удовлетворении иска отказал, поскольку статья закона, на которую ссылался истец, противоречила Конституции. Так был создан прецедент отмены федерального закона на основании его неконституционности.
Самый острый случай конфронтации между Верховным судом и президентом имел место в первый президентский срок Франклина Рузвельта. В целях вывода страны из Великой депрессии Рузвельт провел ряд реформ, направленных на оздоровление экономики и защиту социальных прав. Однако Верховный суд лишил правовой силы 11 ключевых законов. Тогда Рузвельт, избранный на второй срок, внес в 1937 году в конгресс законопроект о резком расширении численного состава суда. В своем обращении к народу он объяснил, почему делает это:
- В дополнение к своим надлежащим юридическим функциям суд превратил себя в третью палату конгресса – сверхпарламент, как выразился один из судей, вычитывая в Конституции то, чего там нет и не может быть. По этой причине мы как государство оказались в ситуации, когда необходимо принять меры, чтобы спасти Конституцию от суда и суд – от самого себя. Мы должны найти способ апеллировать к Конституции через голову Верховного суда. Мы хотим иметь Верховный суд, который будет вершить правосудие согласно Конституции, а не вопреки ей. В наших судах нам нужна власть закона, а не людей.
Президент рассчитывал ввести в Верховный суд своих сторонников и тем самым сорвать обструкцию. В итоге бурных дебатов законопроект был отклонен, однако к 1941 году состав суда почти полностью обновился: из девяти судей семеро или вышли в отставку, или умерли, и президент получил возможность заполнить вакансии своими людьми.
Уместно вспомнить и президентские выборы 2000 года, когда именно Верховный суд, причем большинством всего в один голос, определил победителя. И проигравший Эл Гор подчинился:
- Верховный суд США сказал свое слово. Пусть ни у кого не будет сомнений: хотя я решительно не согласен с решением суда, я принимаю его. Я также принимаю на себя обязанность уважать новоизбранного президента и делать все возможное, чтобы помочь ему сплотить американцев на основе, которую определяет Декларация независимости, а наша Конституция – подтверждает и защищает.
Утверждение в сенате – суровое испытание для судьи. Пройти через это горнило удалось не всем. Хуже других пришлось, пожалуй, Кларенсу Томасу, который был назначен в 1991 году президентом Бушем-старшим. Профессор торгового права Анита Хилл, одно время работавшая под началом судьи Томаса в государственном учреждении, обвинила его в сексуальных домогательствах. Ее показания сенату в прямом эфире смотрела вся Америка:
- Мои служебные отношения стали еще более напряженными, когда судья Томас начал использовать их для рассуждений о сексе. Он вызывал меня в свой кабинет для обсуждения деловых вопросов или за недостатком времени предлагал обсудить их за ланчем в служебной столовой. После беглого разговора о работе он заводил речь на сексуальные темы. Его разговоры были весьма предметными.
Кларенс Томас не взял самоотвод, чего от него требовали многие, а решил бороться.
- Я недвусмысленно и категорически отрицаю все и каждое в отдельности обвинения против меня в том, что я вел разговоры сексуального или порнографического характера с Анитой Хилл, что я пытался встречаться с ней, проявлял к ней сексуальный интерес или хоть каким-то образом когда-либо домогался ее. Я считаю все происходящее здесь пародией. Это отвратительно. Сотрудники этого комитета занимаются поисками грязи, допускают утечки в прессу, а комитет демонстрирует эту грязь всей стране. Понравится ли какому-нибудь из членов комитета, кому-нибудь в этом зале или в этой стране, если подобные гадости будут говорить о нем в такой же манере? – сказал он во время слушаний в сенате, проходивших под председательством нынешнего вице-президента Джо Байдена.
В итоге Томас все-таки был утвержден.
В последние годы деятельность Верховного суда проходила в атмосфере резкой поляризации общественного мнения. В составе суда есть свои консерваторы, либералы и центристы. Замена одного судьи способна резко изменить баланс сил.
Нынешняя вакансия в Верховном суде образовалась неожиданно: еще в апреле судья Дэвид Сотер, далеко не самый старый среди членов суда, заявил, что решил уйти на пенсию. Сотер пользуется репутацией либерала. Но Барак Обама, не делая излишних осложнений в сенате, поступил осторожно: на место Сотера он назначил судью федерального апелляционного суда Соню Сотомайор, которая если и либерал, то весьма умеренный. Вот как она сама сформулировала свой подход к Конституции:
- Я выбрала профессию юриста и именно судьи, потом что в сложности законов вижу нескончаемый вызов. Я твердо верю во власть закона как в основу всех наших прав. Сколько я помню себя, меня всегда вдохновляло свершение наших отцов-основателей. Они установили принципы, которые действуют уже более двух веков. Эти принципы исполнены значения для каждого нового поколения в той же мере, в какой и для поколения предшествующего.
Сенаторы, которым предстоит утверждать ее назначение, начали с изучения дел, которые она вела. Послужной список у Сотомайор немалый – 3600 дел. Это в десять раз больше, чем у нынешнего председателя суда Джона Робертса. Помощники сенаторов возят ее досье из кабинета в кабинет в коробках, поставленных на тележки. А сама она, по заведенной традиции, встречается с каждым членом юридического комитета отдельно. Если Соня Сотомайор будет утверждена, в октябре Верховный суд соберется на свою сессию в полном составе.
Текст подготовлен по материалам радиопрограммы "Поверх барьеров - Американский час".
Процедура утверждения нового члена Верховного суда по-своему такая же важная, как выборы президента. Каждый раз - а это бывает нечасто - она позволяет заново оглядеть корни уникальной политической системы американского государства и убедиться в их прочности. На этом, впрочем, сходство заканчивается и начинаются различия.
Утверждение нового судьи – всенародное дело, ибо рано или поздно, так или иначе то или иное решение Верховного суда обязательно повлияет на ход повседневной жизни
Если президентские выборы - триумф демократии, ее высшая точка, то Верховный суд, выражаясь грубо, - намордник демократии. Отцы-основатели видели Америку новым Римом, а не Афинами, республикой, а не демократией. Боясь власти толпы, они встроили в государство предохраняющее устройство, смысл которого раскрыли следующие два века республиканской истории. Именно Верховному суду Америка обязана своим высшим достижением - беспрецедентной в новой истории стабильности, избавившей страну от революций и переворотов.
Поэтому утверждение нового судьи – всенародное дело, ибо рано или поздно, так или иначе то или иное решение Верховного суда обязательно повлияет на ход повседневной жизни. Это может быть больная тема абортов, или право на ношение оружия, или вопрос о стволовых клетках, или, как случилось в 2000 году, даже выбор главы государства. Главное, что решение Верховного суда – всегда окончательное, с ним не спорят. Именно этот ни с чем не сравнимый авторитет высший инстанции и объясняет ту пристальность, с которой страна через своих представителей следит за каждой переменой в составе своего юридического Олимпа.
Назначение в Верховный суд – одно из самых сложных и ответственных решений, которые выпадают на долю президента США. Почему это так, Барак Обама объяснил недавно, представляя своего кандидата:
- Из множества обязанностей, которые наша Конституция возлагает на президента, лишь немногие более серьезны и более значительны по своим последствиям, чем выбор члена Верховного суда. Судьи нашей высшей судебной инстанции назначаются пожизненно, зачастую занимают пост много дольше, чем назначивший их президент; их обязанность – применять принципы, сформулированные более двух веков назад, к самым трудным вопросам нашего времени. Поэтому принять такое решение непросто.
В годы становления судебной системы США в американских судах царила простота нравов. Известный американский юрист Питер Ван Шаак писал в 1786 году: "Сложные тонкости английской правовой практики столь же непригодны для простоты наших судов, как принадлежность туалета чопорной вдовы для цветущей 19-летней девушки".
Однако практика показала, что без сложных тонкостей не обойтись. И тон здесь всегда задавал Верховный суд США:
"Верховный суд разрешает споры, в которых имеется так называемый "федеральный вопрос". Он вправе отменить любой закон или любое решение исполнительной власти, если придет к выводу, что этот закон или это решение противоречит Конституции. Он один имеет право толковать Конституцию, применять ее положения к современным реалиям, которых отцы-основатели не могли предвидеть. Верховный суд не рассматривает гипотетических ситуаций – истец должен доказать, что неправомерные с его точки зрения действия ответчика нанесли ему конкретный и ощутимый ущерб. Конституция наделяет Верховный суд первоначальной юрисдикцией по делам, в которых одной из сторон выступает правительство штата или представитель иностранного государства, и апелляционной – по всем другим. Суд сам решает, какие дела принять к рассмотрению. Решения суда окончательные и обжалованию не подлежат. Они определяют правовую атмосферу в стране на долгие десятилетия вперед".
Верховный суд фактически сам закрепил за собой прерогативу единственного толкователя Конституции. Когда в 1800 году Джон Адамс проиграл президентские выборы Томасу Джефферсону, он в оставшийся срок начал назначать своих сторонников на государственные должности, в том числе на несменяемые судейские. Эти назначенцы вошли в историю под названием "полуночные судьи", потому что некоторые из них были назначены в последнюю ночь пребывания Адамса на посту президента. Джефферсон попытался отменить эти назначения, однако некто Уильям Мэрбери, назначенный мировым судьей, вчинил иск правительству. Верховный суд принял соломоново решение: он признал неправомерность действий правительства, но в удовлетворении иска отказал, поскольку статья закона, на которую ссылался истец, противоречила Конституции. Так был создан прецедент отмены федерального закона на основании его неконституционности.
Самый острый случай конфронтации между Верховным судом и президентом имел место в первый президентский срок Франклина Рузвельта. В целях вывода страны из Великой депрессии Рузвельт провел ряд реформ, направленных на оздоровление экономики и защиту социальных прав. Однако Верховный суд лишил правовой силы 11 ключевых законов. Тогда Рузвельт, избранный на второй срок, внес в 1937 году в конгресс законопроект о резком расширении численного состава суда. В своем обращении к народу он объяснил, почему делает это:
- В дополнение к своим надлежащим юридическим функциям суд превратил себя в третью палату конгресса – сверхпарламент, как выразился один из судей, вычитывая в Конституции то, чего там нет и не может быть. По этой причине мы как государство оказались в ситуации, когда необходимо принять меры, чтобы спасти Конституцию от суда и суд – от самого себя. Мы должны найти способ апеллировать к Конституции через голову Верховного суда. Мы хотим иметь Верховный суд, который будет вершить правосудие согласно Конституции, а не вопреки ей. В наших судах нам нужна власть закона, а не людей.
Президент рассчитывал ввести в Верховный суд своих сторонников и тем самым сорвать обструкцию. В итоге бурных дебатов законопроект был отклонен, однако к 1941 году состав суда почти полностью обновился: из девяти судей семеро или вышли в отставку, или умерли, и президент получил возможность заполнить вакансии своими людьми.
Уместно вспомнить и президентские выборы 2000 года, когда именно Верховный суд, причем большинством всего в один голос, определил победителя. И проигравший Эл Гор подчинился:
- Верховный суд США сказал свое слово. Пусть ни у кого не будет сомнений: хотя я решительно не согласен с решением суда, я принимаю его. Я также принимаю на себя обязанность уважать новоизбранного президента и делать все возможное, чтобы помочь ему сплотить американцев на основе, которую определяет Декларация независимости, а наша Конституция – подтверждает и защищает.
Утверждение в сенате – суровое испытание для судьи. Пройти через это горнило удалось не всем. Хуже других пришлось, пожалуй, Кларенсу Томасу, который был назначен в 1991 году президентом Бушем-старшим. Профессор торгового права Анита Хилл, одно время работавшая под началом судьи Томаса в государственном учреждении, обвинила его в сексуальных домогательствах. Ее показания сенату в прямом эфире смотрела вся Америка:
- Мои служебные отношения стали еще более напряженными, когда судья Томас начал использовать их для рассуждений о сексе. Он вызывал меня в свой кабинет для обсуждения деловых вопросов или за недостатком времени предлагал обсудить их за ланчем в служебной столовой. После беглого разговора о работе он заводил речь на сексуальные темы. Его разговоры были весьма предметными.
Кларенс Томас не взял самоотвод, чего от него требовали многие, а решил бороться.
- Я недвусмысленно и категорически отрицаю все и каждое в отдельности обвинения против меня в том, что я вел разговоры сексуального или порнографического характера с Анитой Хилл, что я пытался встречаться с ней, проявлял к ней сексуальный интерес или хоть каким-то образом когда-либо домогался ее. Я считаю все происходящее здесь пародией. Это отвратительно. Сотрудники этого комитета занимаются поисками грязи, допускают утечки в прессу, а комитет демонстрирует эту грязь всей стране. Понравится ли какому-нибудь из членов комитета, кому-нибудь в этом зале или в этой стране, если подобные гадости будут говорить о нем в такой же манере? – сказал он во время слушаний в сенате, проходивших под председательством нынешнего вице-президента Джо Байдена.
В итоге Томас все-таки был утвержден.
В последние годы деятельность Верховного суда проходила в атмосфере резкой поляризации общественного мнения. В составе суда есть свои консерваторы, либералы и центристы. Замена одного судьи способна резко изменить баланс сил.
Нынешняя вакансия в Верховном суде образовалась неожиданно: еще в апреле судья Дэвид Сотер, далеко не самый старый среди членов суда, заявил, что решил уйти на пенсию. Сотер пользуется репутацией либерала. Но Барак Обама, не делая излишних осложнений в сенате, поступил осторожно: на место Сотера он назначил судью федерального апелляционного суда Соню Сотомайор, которая если и либерал, то весьма умеренный. Вот как она сама сформулировала свой подход к Конституции:
- Я выбрала профессию юриста и именно судьи, потом что в сложности законов вижу нескончаемый вызов. Я твердо верю во власть закона как в основу всех наших прав. Сколько я помню себя, меня всегда вдохновляло свершение наших отцов-основателей. Они установили принципы, которые действуют уже более двух веков. Эти принципы исполнены значения для каждого нового поколения в той же мере, в какой и для поколения предшествующего.
Сенаторы, которым предстоит утверждать ее назначение, начали с изучения дел, которые она вела. Послужной список у Сотомайор немалый – 3600 дел. Это в десять раз больше, чем у нынешнего председателя суда Джона Робертса. Помощники сенаторов возят ее досье из кабинета в кабинет в коробках, поставленных на тележки. А сама она, по заведенной традиции, встречается с каждым членом юридического комитета отдельно. Если Соня Сотомайор будет утверждена, в октябре Верховный суд соберется на свою сессию в полном составе.
Текст подготовлен по материалам радиопрограммы "Поверх барьеров - Американский час".
