В 1907 году английских любителей спорта постигло двойное разочарование. В начале июля самый престижный приз Королевской регаты, за победу в гонке восьмерок, выиграла бельгийская команда. Это было уже второе подряд поражение от бельгийцев. А в конце того же месяца впервые в истории иностранец, француз Арно Масси, выиграл открытый чемпионат Англии по гольфу.
Англичане считали себя непревзойденными мастерами обоих видов спорта, а сами эти виды – как бы своей собственностью и привилегией. Да, конечно, какие-то варвары с континента тоже пытаются заниматься академической греблей и играть в гольф, но выигрывать у прирожденных спортсменов... Патриотическая пресса взвыла. Понаблюдав за этой истерикой, выдающийся писатель и мыслитель Гилберт Кит Честертон взялся за перо и написал эссе "Патриотизм и спорт".
"Англичанин, хоть немного любящий Англию, - писал Честертон, - знает, что поражения в спорте доказывают слабость Англии не более, чем успехи в спорте — ее силу". На чувстве превосходства англосаксов, в том числе в спорте, держится британская колониальная политика: "Считается, что англичане правят жителями Индии, поскольку превосходят их в смелости, предприимчивости, телесной и духовной мощи... Но спросите англичан, кто наш лучший игрок в крикет — и услышите имя индийца". Действительно, лучшим крикетистом того времени был индиец Ранджитсинхджи. "Англичане, выигрывающие спортивные призы — исключения среди англичан по той простой причине, что они — исключения среди людей. Английские спортсмены представляют Англию ровно в той же степени, в какой уродцы мистера Барнума представляют Америку", - заключает Честертон, ссылаясь на знаменитый тогда цирк Филеаса Барнума, гвоздем которого были люди с различными физическими аномалиями.
Честертон не согласен с известным афоризмом герцога Веллингтона "Битва при Ватерлоо была выиграна на крикетных площадках Итона". "Битву при Ватерлоо, - говорит Честертон, - выиграло упрямство обычного солдата — человека, который в Итоне никогда не бывал... Ватерлоо выиграли не чемпионы по крикету. Эту битву выиграли плохие игроки в крикет..."
Эти слова написаны более столетия назад, но и по сей день десятки, если не сотни тысяч фанатов продолжают исступленно болеть, то есть размахивать флагами и всячески бесчинствовать на улицах, считая это проявлением высокого гражданского чувства.
Культ спортивных побед был в высшей мере свойствен эпохе холодной войны – советский спортсмен ехал на международные соревнования "защищать флаг" и "отстаивать честь" державы. Это продолжается и сегодня. Российскую сборную готовят к очередным Играм как к ратному подвигу. Спортсменов повсюду сопровождают патриотические ритуалы. Их благословляет патриарх и окормляют пастыри, освящающие лыжи, мячи, клюшки и весла. Призовые за медали назначаются гигантские. Полиция принимающей страны готовится к нашествию фанатов как к вторжению иноземного войска. Поражение воспринимается как национальная катастрофа – помнится, одно издание назвало результат России на ванкуверских Играх новой Цусимой. И уж конечно, патриотам от спорта то и дело мерещатся козни мировой закулисы.
Особенным абсурдом национальное соперничество выглядит на соревнованиях людей с ограниченными возможностями (physically challenged), как политкорректно называют инвалидов в Америке. В последний день Паралимпиады мне позвонили с московского спортивного радио, чтобы я прокомментировал итоги командного зачета – наверно, потому, что я написал о бывших русских, а теперь американских девушках, удочеренных американцами и выступавшими за команду США. Америка по медалям заняла шестое место, а Россия – второе. И что я должен был сказать? Что наши инвалиды лучше американских?
Я сказал, что пора наконец отказаться от идеи спортивных соревнований под национальными флагами. Соревнуются не государства, а люди. Спортсмен – гражданин мира, как художник, артист, ученый. Ведь никому не приходит в голову вырядить в футболку национальных цветов Анну Нетребко, когда она поет Виолетту на сцене театра "Метрополитен" - итальянскую оперу на французский сюжет, или Нину Ананиашвили, когда она танцует Жизель в "Американском балете".
Спорт, как искусство или наука, принадлежит всем и никому.
Англичане считали себя непревзойденными мастерами обоих видов спорта, а сами эти виды – как бы своей собственностью и привилегией. Да, конечно, какие-то варвары с континента тоже пытаются заниматься академической греблей и играть в гольф, но выигрывать у прирожденных спортсменов... Патриотическая пресса взвыла. Понаблюдав за этой истерикой, выдающийся писатель и мыслитель Гилберт Кит Честертон взялся за перо и написал эссе "Патриотизм и спорт".
"Англичанин, хоть немного любящий Англию, - писал Честертон, - знает, что поражения в спорте доказывают слабость Англии не более, чем успехи в спорте — ее силу". На чувстве превосходства англосаксов, в том числе в спорте, держится британская колониальная политика: "Считается, что англичане правят жителями Индии, поскольку превосходят их в смелости, предприимчивости, телесной и духовной мощи... Но спросите англичан, кто наш лучший игрок в крикет — и услышите имя индийца". Действительно, лучшим крикетистом того времени был индиец Ранджитсинхджи. "Англичане, выигрывающие спортивные призы — исключения среди англичан по той простой причине, что они — исключения среди людей. Английские спортсмены представляют Англию ровно в той же степени, в какой уродцы мистера Барнума представляют Америку", - заключает Честертон, ссылаясь на знаменитый тогда цирк Филеаса Барнума, гвоздем которого были люди с различными физическими аномалиями.
Честертон не согласен с известным афоризмом герцога Веллингтона "Битва при Ватерлоо была выиграна на крикетных площадках Итона". "Битву при Ватерлоо, - говорит Честертон, - выиграло упрямство обычного солдата — человека, который в Итоне никогда не бывал... Ватерлоо выиграли не чемпионы по крикету. Эту битву выиграли плохие игроки в крикет..."
Эти слова написаны более столетия назад, но и по сей день десятки, если не сотни тысяч фанатов продолжают исступленно болеть, то есть размахивать флагами и всячески бесчинствовать на улицах, считая это проявлением высокого гражданского чувства.
Культ спортивных побед был в высшей мере свойствен эпохе холодной войны – советский спортсмен ехал на международные соревнования "защищать флаг" и "отстаивать честь" державы. Это продолжается и сегодня. Российскую сборную готовят к очередным Играм как к ратному подвигу. Спортсменов повсюду сопровождают патриотические ритуалы. Их благословляет патриарх и окормляют пастыри, освящающие лыжи, мячи, клюшки и весла. Призовые за медали назначаются гигантские. Полиция принимающей страны готовится к нашествию фанатов как к вторжению иноземного войска. Поражение воспринимается как национальная катастрофа – помнится, одно издание назвало результат России на ванкуверских Играх новой Цусимой. И уж конечно, патриотам от спорта то и дело мерещатся козни мировой закулисы.
Особенным абсурдом национальное соперничество выглядит на соревнованиях людей с ограниченными возможностями (physically challenged), как политкорректно называют инвалидов в Америке. В последний день Паралимпиады мне позвонили с московского спортивного радио, чтобы я прокомментировал итоги командного зачета – наверно, потому, что я написал о бывших русских, а теперь американских девушках, удочеренных американцами и выступавшими за команду США. Америка по медалям заняла шестое место, а Россия – второе. И что я должен был сказать? Что наши инвалиды лучше американских?
Я сказал, что пора наконец отказаться от идеи спортивных соревнований под национальными флагами. Соревнуются не государства, а люди. Спортсмен – гражданин мира, как художник, артист, ученый. Ведь никому не приходит в голову вырядить в футболку национальных цветов Анну Нетребко, когда она поет Виолетту на сцене театра "Метрополитен" - итальянскую оперу на французский сюжет, или Нину Ананиашвили, когда она танцует Жизель в "Американском балете".
Спорт, как искусство или наука, принадлежит всем и никому.
