По деревням вдоль Волги к северу от Углича раз в неделю ездит автолавка. Между водителем-продавцом лавки и местными жителями, обычно старшего возраста, устанавливаются тесные отношения, он знает, что и когда им привозить: колбасу, хлеб, фрукты, а они ждут его приезда.

Люди в деревнях разные – здесь есть и московская интеллигенция, и коренные жители, благополучные и не очень.

Елена Наумова, выпускница университета, которая оставила Москву ради Учмы, называет автолавку спасением для пожилых жителей деревни. Про водителя местной автолавки Андрея рассказывает, что он, помимо доставки продуктов, стал еще и чем-то вроде социального работника, "с бабушками разговаривает, они его любят, он их любит, как родной уже – бабушки верны ему, даже другими автолавками не пользуются".

Муж Наумовой – коренной местный житель и бывший лесник, создал в Учме музей "памяти русской деревни". "Русская деревня умерла", – говорит он. Одна из выставок – "Старухи о любви", рассказы пожилых женщин в деревнях, была ли в их жизни любовь. – Мы у них спрашивали, можно ли их называть старухами, не обидно ли, – если городскую жительницу старухой назвать, она обидится. А они все сказали: "А кто же мы, старухи и есть".

В одной из деревень, куда заезжает автолавка Андрея, одиноко живет старик, бывший пастух и зэк Борис Меркурьев. Он плохо видит, у него давление и диабет, из деревни не выезжал уж лет двадцать и все ждет, когда приедет дочь и заберет его то ли в больницу, то ли в богадельню куда-то под Ярославль.

Пока же в ожидании он ходит к автолавке и делит купленную ливерную колбасу с кошкой.

Покупатели автолавки – в фильме Андрея Киселева.

Рассказ Меркурьева

Давление 250 было. Погода такая. Чаем не угощаю, потому что помои. С каждым месяцем хуже, хуже, хуже. Сначала один глаз перестал видеть, теперь этот стал прыгать, черные пятна летают. Дома привык, знаю, где, чего, как, а на улицу выйдешь – все бело: и в глазу бело, и снег.

Коров пас, четыре коровы были. Колхозные были – колхозных всех ликвидировали, частных пас.

Весь Советский Союз искатал, извозили в автозаке. Все объездил. Троюродного брата грохнул, десятку дали. Девчонку ходил провожать еще в школе. [Он говорит:] "Не ходи здесь около дома". Где же я должен обходить? Ей три километра, она придет в клуб, в кино засветло, а вечером провожать надо ее. Как-то выпили, поддали, он меня за глотку схватил, чуть не задушил, хорошо я на пузо перевернулся, через себя его перекинул. А там стройка шла, всякие сучки, бревна лежали. Я взял дрын толстый, говорю: "Сука, не подходи, а то башку расшибу". Народу много было, все видели, все сказали: он его стращал, сказал: "Башку расшибу". Стукнул в лоб, а там сучок был рубленный, острый, ему в башку впился, мозги все вылетели.

В итоге [всего за жизнь] я отсидел 14 лет. Хорошо ведешь себя, работаешь, пашешь, по две с половиной нормы делал, когда работал в зоне. Заработал, матери деньги отослал. Баян купила мне, привезла баян в зону "Кунгур". Там земляк баянист был, учил меня.

Батя был лесником, висел на областной доске почета в Ярославле. Я с батей лет с 15 по лесу. За 20 километров уходили, ночевали по два дня. Белок стрелял, куниц, енотов, лис. В рюкзаки жрать наберешь, ночевали – в любой дом зайдешь, в деревнях в лесу: "Можно?" Батю знали: "Давай, давай". Я на русской печке спал всегда.

Батя застрелился – [когда] я сел, из-за этого. В марте месяце, мать рассказывала, на чердак залез, двустволку в рот. Черепную коробку всю вынесло.

[Один] брат живет на Нариманихе у магазина. [Другой] – на левом берегу в Отрадном. [Еще один] под Москвой живет. Сестра в Крыму живет. Брат приедет, [который] здесь живет рядом. Раньше ездил, а как Галька умерла – все.

[Она говорит:] "Давай возьмем козочку". Купил козочку и козла. Козел разогнался – и ей в грудь. "Больно, больно". Она лежит, я месяц за ней ухаживал. Я все оботру, все обмою. "Боречка, прости, любимый, прости". 16 лет прожили с ней. "Поверни меня". Повернул ее на бок. Потом встаю – глаза открыты, [умерла]. Время – вечер. Пошел, бутылку взял, пришел, засадил. Утром пошел, позвонил по телефону, приехали, ментов тоже вызвали.

Дочка приезжала 7-го числа, говорит: "Заберу тебя в больницу..." Какой-то городишко под Ярославлем, звонила, говорит, оформят. [А собак, кота] – выкину на улицу. Что делать? Куда я собак возьму? [Кот] пусть мышей ловит.