Сергей Сенинский: В эфире специальная программа «Российская экономика в 2006 году: события и решения».
В этой программе мы не будем говорить о сделках года, осуществленных крупными российскими компаниями, хотя, конечно, для развития каждой из них эти сделки имели немалое значение. Речь не пойдет также о макроэкономических итогах года – вроде рекордных золотовалютных резервов и накоплениях стабилизационного фонда, что немудрено при нынешних ценах на нефть. И даже не о темпах роста цен, которые, видимо, впервые за последние годы окажутся однозначными, то есть меньше 10 процентов.
Наш разговор, скорее, о некоторых событиях, которые меняли в истекшем году российскую экономику как экономику рыночную. И о некоторых принятых решениях, которые, ввиду своей радикальности, ведут к таким же переменам в ближайшие годы.
Рынок телефонной связи
Сергей Сенинский: 1 января 2006 года в России – формально – началась либерализация рынка дальней телефонной связи, то есть междугородных и международных переговоров. Теперь не только государственная «Ростелеком», но и все частные компании, получившие лицензии на оказание этих услуг, могут предоставлять их как корпоративным, так и частным абонентам на всей территории России. А с 1 июля была отменена плата за входящие телефонные звонки – для абонентов сотовой связи, в первую очередь. Проблемы «входящих звонков» в обычной, проводной телефонной связи в России не существовало и раньше: там всегда платил звонящий, хотя и с некоторыми исключениями – скажем, звонок через телефониста с согласия того, кому звонят.
Аналитик инвестиционной компании «Тройка-Диалог» Евгений Голоссной.
Евгений Голоссной: Учитывая то, что операторы стремятся сделать сотовую связь привлекательной для пользователя, особенно для массового пользователя, можно сказать, что для большинства абонентов, пользующихся предоплаченными картами, большинство звонков от других операторов уже сейчас бесплатно, при звонках с мобильного телефона на мобильный. Единственная категория звонков, за которую потребитель все-таки платит, это в основном звонки входящие, но со стационарных телефонов. И вот доля таких звонков в трафике мобильных операторов приблизительно 10 процентов.
Сергей Сенинский: Абонентов, пользующихся всякого рода предоплатой будущих разговоров среди вообще всех абонентов сотовой связи в России, оказывается, большинство. Что фактически и подтвердил наш опроса на улицах трех российских городов – Санкт-Петербурга, Самары и Екатеринбурга.
- Вся семья пользуется, три сотовых телефона. Предоплата дешевле.
- Лучше, конечно, денег положить – и разговаривать.
- У меня без абонентской платы.
- Я пользуюсь тарифом без абонентской платы.
- Авансовые платежи.
- Тариф у меня без абонентской платы, все входящие бесплатно.
- Я пользуюсь авансовыми платежами.
- Я оплачиваю услуги сотовой связи или карточкой, или прием платежей. Когда я в городе, я прием платежей делаю, а когда уезжаю за город, я часто пользуюсь карточкой.
Сергей Сенинский: Каковы экспертные оценки как самого явления, так и его причин?
Евгений Голоссной: Поскольку большинство абонентов сейчас – это абоненты массового рынка, то операторы предпочитают не рисковать, поэтому страхуются от возможных рисков неплатежа. Именно поэтому и была внедрена в России повсеместно и наибольшее распространение получила именно система предоплаты, когда человек покупает карточку и предоплачивает будущие разговоры. Доля таких абонентов – около 90 процентов, то есть подавляющее большинство.
Сергей Сенинский: Кстати, с начала года все это масса так называемых предоплаченных абонентов сотовой связи, по новым правилам, перестает быть анонимной, как это было до сих пор, напоминает Александр Балахнин, аналитик банка «Райффайзен».
Александр Балахнин: 1 января абоненты, которые пользуются предоплаченными тарифными планами, перестали быть анонимными, коими они являлись до того, в связи со вступлением в силу закона о связи. Для того чтобы подключиться к мобильной связи, абонент теперь, вне зависимости от контракта, должен полностью заполнить форму, где указать все свои паспортные данные: адрес, паспорт, фамилия, имя, отчество.
Сергей Сенинский: В 2006 году Россия вышла на третье место в мире по количеству абонентов сотовой связи – после Китая и Соединенных Штатов. Формально оно превысило 140 миллионов и сравнялось с численностью населения страны. Рост этого рынка «вширь» закончился, и теперь операторам предстоит развивать его «вглубь» - прежде всего за счет предложения тем же абонентам новых услуг.
Во многих странах мира количество абонентов сотовой связи превышает реальную численность их населения, то есть так называемый «уровень проникновения» или плотность сотовой связи зачастую оказывается более 100 процентов.
Руководитель аналитического управления финансовой корпорации «Уралсиб» Константин Чернышев.
Константин Чернышев: Телефонная плотность, или плотность проникновения мобильной связи, она оценивается по количеству сим-карт, выпущенных в обращение операторами сотовой связи, которые считаются активными. То есть условно сим-карта, которой пользовались в последние 3 или 6 месяцев. Понятно, что это величина очень условная, потому что многие пользуются несколькими сим-картами одновременно – примерно 35 процентов от общего числа абонентов относятся к таким мультипользователям. И, соответственно, это вносит некие искажения в официальную статистику. По нашим оценкам, реально телефонная плотность, посчитанная по числу активных абонентов, находится на уровне 62-65 процентов.
Сергей Сенинский: Но многие российские сотовые операторы зачастую довольно жестко ограничивают сроки оплаченного действия сим-карт: просрочил – покупай новую. Может ли этот фактор считаться значимым для стремительного роста продаж сим-карт в России в последние 2-3 года и, соответственно, такого же стремительного повышения общего уровня проникновения сотовой связи?
Из Москвы – аналитик компании «Х-Консалтинг» Маргарита Зобнина.
Маргарита Зобнина: Это скорее можно рассматривать лишь как часть тенденции. Основной причиной роста номинальных абонентских баз являлась конкуренция между операторами за доли рынка, что вело к краткосрочным маркетинговым акциям. Постепенно это маркетинговые акции одна за другой отпадают, соответственно, абоненты отключаются – и это ведет, в свою очередь, к тому, что операторам приходится вводить следующие маркетинговые акции. И вот это, как снежный ком, влияет на рост номинальной абонентской базы. В то время как реальная абонентская база намного ниже - примерно процентов 70 от декларируемой абонентской базы оператора.
Сергей Сенинский: В целом за последние 10 лет сотовая связь в России ежегодно только дешевела. А в нынешнем году большинство экспертов отмечают обратную тенденцию: в целом он дорожает, несмотря на изобилие самых разных льготных тарифов. Если так, следует ли причиной подорожания считать только отмену платы за входящие звонки? Или проявился уже и фактор насыщения рынка, когда он перестает расти просто за счет привлечения новых клиентов?
Маргарита Зобнина: 2006 год стал переломным годом для операторов сотовой связи, поскольку средний доход на одного абонента достиг своего исторического минимума. Теперь у многих операторов этот показатель составляет лишь 6,5 доллара в месяц, в то время как еще год назад этот показатель находился на уровне 9 долларов в месяц. Это существенное падение обусловило стремление операторов повысить средний доход на одного абонента. Но в то же время - в результате введения нового закона о связи и правила «платит звонящий» - средний доход на одного абонента еще уменьшился. В ответ сотовые операторы ввели плату за соединение и фактически постарались, как минимум, закрепить показатель и, как максимум, слегка, незаметно, ненавязчиво поднять цену на связь.
Сергей Сенинский: Пока львиную долю всех доходов – 80-90 процентов – сотовым операторам не только в России, но и, например, в Европе приносят обычные телефонные переговоры их абонентов. Но уже в обозримом будущем, прогнозируют крупные компании-операторы в Европе, США или странах Азии, сами по себе переговоры по мобильному телефону станут, по сути, бесплатными. И свои перспективы они связывают прежде всего с предложением новых услуг через мобильный телефон. Но для этого услуги должны быть для абонентов не только интересными, но и – по средствам...
Цены на энергоносители
Сергей Сенинский: В 1992 году в России были отпущены цены практически на все товары, кроме цен на энергоносители. Чтобы решиться и на это, властям понадобилось 15 лет. В ноябре 2006 года правительство утвердило планы: к 2011 году почти весь газ и электроэнергия в России будут продаваться по рыночным, свободным ценам. Для этого нынешние цены, начиная с 2007 года, будут поэтапно повышаться. Речь идет о промышленных потребителях, то есть о компаниях и предприятиях; переходный период для населения, по тем же планам правительства, займет вдвое больше времени – 10 лет.
До сих пор Россия остается одной из самых энергоемких стран мира. То есть на производство одной из той же продукции здесь расходуется значительно больше энергоресурсов, чем за рубежом.
Директор Центра по эффективному использованию энергии Игорь Башмаков.
Игорь Башмаков: Что касается энергоемкости российской экономики, то сегодня она в 2 раза выше среднемировой, в 3 раза выше, чем в Западной Европе, в 2,3 раза выше, чем в США, и в 2 раза выше, чем в Китае. С 2000 года энергоемкость российской экономики сначала достаточно динамично снижалась, но в самые последние годы это снижение затормозилось, потому что экономический рост происходит в последние годы на фоне исчерпания резервных мощностей во всей экономике, в том числе и в энергетике. Китай за последние 35 лет сумел снизить энергоемкость в 4 раза. Сегодня в Китае энергоемкость уже в 2 раза ниже, чем в России, а в 1970 году она была в 2 раза выше, чем в России.
Сергей Сенинский: В 1992 году в России отпустили почти все цены, кроме цен на энергоносители, которые удерживают до сих пор. Тем не менее, и эти цены росли. Можно ли говорить о том, что повышение цен на газ и электроэнергию за последние 15 лет приводило к переменам в поведении потребителей, в первую очередь промышленных? Вынуждало ли их в итоге каждое повышение, например, инвестировать в новое, более энергосберегающее оборудование?
Руководитель отдела Института комплексных стратегических исследований Евгений Погребняк.
Евгений Погребняк: Что касается переключения на новое оборудование, следует понимать, что в основном наш производственный потенциал – это то, что было в советское время. Поскольку новых инвестиций все-таки сравнительно мало, мы опираемся на старую производственную базу, технологическая эффективность использования энергии преимущественно остается такой же. Что повлияло с 90-х годов, так это повышение дисциплины за платежи. Раньше можно было потреблять и не платить, а сейчас платить надо.
Сергей Сенинский: В России либерализация рынка электроэнергии только начинается. Однако к 2011 году, когда планируется отпустить цены на электроэнергию для предприятий, секторы ее производства и распределения конечным потребителям могут стать уже вполне конкурентными – в отличие от сектора передачи электроэнергии, который останется под полным контролем государства.
Экономить газ, по мере роста внутренних цен на него, первыми начнут, скорее, не электростанции, у которых пока еще сохраняется возможность переложить дополнительные издержки на покупателей, а самые крупные потребители газа среди промышленных предприятий, полагает аналитик инвестиционной компании «Проспект» Дмитрий Мангилев.
Дмитрий Мангилев: Если говорить о промышленных потребителях, то, безусловно, у них все-таки будет стимул для того, чтобы увеличивать энергосбережения и для того, чтобы снижать объемы потребления газа и увеличивать эффективность производства. Ряд отраслей, таких как металлургическая, производство удобрений, в основном экспортно ориентированные, и основным их преимуществом является их цена на продаваемую продукцию. А низкая цена обеспечена, в первую очередь, низкими ценами на газ, соответственно. И если это преимущество уйдет, то отрасли фактически прекратят свое существование. Единственное, что им остается, это увеличивать энергоэффективность сейчас.
Сергей Сенинский: Для частных потребителей переходный к свободным ценам на газ и свет период продлится, по планам, не 5 лет, как для предприятий, а 10 лет. Тем не менее, полагает директор Центра по эффективному использованию энергии Игорь Башмаков, в стране лишь предстоит создать систему как мотивации к энергосбережению, так и информации о ней.
Игорь Башмаков: Здесь два аспекта. Первое, что повышение цен мотивирует людей что-то делать, но отсутствие информации, что конкретно они могут сделать и какая выгода будет, например, от применения энергоэффективных ламп, мешает людям просто реализовывать эти мероприятия. Например, москвичи не знают, что, установив энергоэффективную лампу, они в год на одной лампе будут экономить 100-150 рублей. Это довольно-таки существенные для семейного бюджета деньги, учитывая, что в каждой семье как минимум 10 ламп установлено.
Сергей Сенинский: Энергосберегающими могут быть не только лампочки, но и более энергоэкономные холодильники, стиральные машины, телевизоры или электроплиты.
Игорь Башмаков: Второй аспект. Повышение цен должно быть ограничено в том смысле, что перегрузка платежей на семейный бюджет приведет не к тому, что люди будут покупать более эффективное оборудование, а к тому, что они будут менее дисциплинировано оплачивать услуги, то есть будет расти их задолженность. И здесь надо очень четко пройти по этой грани. Заступить за нее – значит, подорвать платежную дисциплину. А малоимущим просто помогать за счет бюджета, может быть, даже устанавливать это самое энергоэффективное оборудование, как это делается во многих странах, в том числе в городе Лондоне.
Сергей Сенинский: Интересно, Европейская комиссия представила недавно проект программы энергосбережения в странах Европейского союза. В нем отмечается, среди прочего, что 20 процентов всей электроэнергии, потребляемой в жилом секторе, приходится на долю бытовых электроприборов, пребывающих большую часть времени суток в режиме ожидания – stand - by . Это компьютеры и принтеры, телефоны-факсы и ресиверы спутникового телевидения, видеопроигрыватели и обычные телевизоры...
Российский автопром
Сергей Сенинский: В 2006 году в России новых легковых автомобилей было продано сразу на четверть больше, чем годом ранее. Более того, впервые в новейшей российской истории среди них оказалось больше иномарок, чем отечественных моделей. А среди новых проектов в российском автопроме теперь представлено большинство из возможных, если судить по опыту автопрома мирового.
Один из первых в 2006 году крупных автомобильных проектов в России был представлен в апреле владельцами Горьковского автозавода. По соглашению с германо-американской компанией Daimler Chrysler , в Нижний Новгород будет поставлено оборудование одного из её заводов в США. Оно рассчитано на выпуск 265 тысяч автомобилей в год. Это треть годового выпуска АвтоВАЗа. Да и сам проект Горьковского автозавода с Daimler Chrysler во многом напоминает «проект века» в СССР – с итальянской компанией FIAT , благодаря которому в стране появились автомобили «Жигули». И производство автомобилей по лицензии, но - под собственной маркой, и закупка оборудования, и возможность выпускать разные модификации...
Аналитик инвестиционной компании «Тройка-Диалог» Гайрат Салимов.
Гайрат Салимов: FIAT тогда продавал не только саму лицензию на сборку, но вместе с FIAT шли все производители его компонентов. То есть одновременно Советский Союз импортировал не только лицензию на сборку конкретных машин, но и всю цепочку компонентов. Даже шины «Перелли» построили несколько шинных заводов под эту модель FIAT . В данном случае приобретена только линия по сборке. Кроме того, компания смогла купить завод мощностью 265 тысяч автомобилей всего лишь за 150 миллионов долларов. И туда также включена лицензия. Я думаю, что это очень дешево.
Сергей Сенинский: Сколь известно, ГАЗ вел в последние годы переговоры и с FIAT , и с японской Nissan . С FIAT даже какие-то соглашения были уже подписаны о сборке в Нижнем Новгороде итальянских автомобилей. Но из тех проектов ничего не вышло, в отличие от нынешнего.
Аналитик инвестиционной компании «Проспект» Дмитрий Парфенов.
Дмитрий Парфенов: Переговоры завершились успешно, и в этом отражается тот факт, что компания Daimler Chrysler сейчас находится не в лучшей форме. Прежде всего, были закрыты некоторые производства, непрофильные, не особо прибыльные, было значительное сокращение персонала. И приход российской компании как бы помог Daimler Chrysler продать ненужные производства. Кроме того, данные модели, они еще по своей линейке близки ГАЗу, то есть он традиционно позиционировал себя как производитель больших автомобилей. Поэтому, я думаю, эти переговоры и состоялись.
Сергей Сенинский: В рамках проекта на ГАЗе будут собираться две модели – Dodge Stratus и Chrysler Sebring , обе машины класса «D». А «Волга», которую выпускает ГАЗ, - класса «Е», то есть следующего, большего.
Гайрат Салимов: «Волга» сама по себе – проект, конечно, мертвый в долгосрочном периоде. Но поскольку это отдельное производство, не связанное с этим новым заводом, то ГАЗ будет его продолжать собирать до тех пор, пока именно эта модель «Волги» не прекратит приносить какие-либо деньги. То есть я думаю, что, вполне вероятно, какой-то короткий промежуток времени они могут даже выпускаться вместе, параллельно.
Сергей Сенинский: Владельца ГАЗа не пошли по пути создания совместного производства с Daimler Chrysler , а предпочли лицензионную сборку автомобилей. Некоторые эксперты полагают, что такие совместные предприятия якобы не очень-то интересны в России в первую очередь самим западным компаниям: возни много, а преимуществ местного производства при относительно невысоких таможенных пошлинах на готовые импортные автомобили мало.
Гайрат Салимов: Каждый партнер в СП рассчитывает получить что-то от этого партнерства. В данном случае обычно к партнерству прибегают для того, чтобы быстрее выйти на рынок или сэкономить на объеме вложений. Поскольку Daimler Chrysler по-любому собирается открывать свои заводы в России, то, соответственно, партнерство им особенно не нужно. С точки зрения ГАЗа, они понимают, что от Chrysler все то, что они хотят получить, они могут просто купить. То есть им нет необходимости ограничивать свободу своей деятельности в СП, если они могут купить просто конкретную платформу. Плюс к этому им открылась уникальная возможность в том, что Chrysler сейчас полностью переходит на платформы Daimler , и у них открылась уникальная возможность – без всяких ограничений просто купить достаточно новую платформу, которую они могли бы запустить у себя. То есть это, конечно, очень удачное для них стечение обстоятельств.
Сергей Сенинский: В 2006 году сразу несколько крупных зарубежных автомобильных компаний подписали соглашения о строительстве в России собственных сборочных заводов. А в двух случаях такое строительство уже началось: завода японской Toyota – под Санкт-Петербургом, где сначала планируется выпуск относительно дорогих автомобилей, и завода немецкой Volkswagen – в Калужской области, где производство откроется чешской Skoda Octavia , а в дальнейшем предполагается создать относительно дешевую модель, специально для России. Но возможно ли, чтобы только за счет местного производства, то есть его локализации, новая зарубежная модель Volkswagen оказалась не дороже ближайших конкурентов – например, Renault Logan , Chevrolet Lanos или даже Lada Kalina?
Аналитик инвестиционного банка Deutsche UFG Елена Сахнова.
Елена Сахнова: Это действительно будет очень тяжело достичь, потому что, когда мы говорим о локализации производства Volkswagen , одновременно с этим мы говорим, например, и о локализации Renault Logan – соответственно, у Volkswagen в данном случае нет никаких преимуществ. Сделать модель дешевле едва ли удастся. Но цель, наверное, ставится, не сделать дешевле, а сделать не на много дороже, чем наиболее популярные и наиболее дешевые иномарки, и при этом предоставить покупателю наиболее востребованные опции.
Сергей Сенинский: В принципе, реально ли сегодня произвести в России более-менее современный легковой автомобиль, который стоил бы не дороже 10 тысяч долларов, но при этом его комплектация включала бы в себя некоторые крайне желательные компоненты, например – гидроусилитель руля, антиблокировку тормозов или подушки безопасности?
Елена Сахнова: Уложиться в 10 тысяч долларов, я думаю, нереально. Что касается минимума, то мы, наверное, обсуждаем где-то 12 и выше.
Сергей Сенинский: Еще несколько лет назад было немало споров, да и сейчас они не затихли, о том, каким может быть некий «народный автомобиль» для России. В свое время такими считали и «Запорожец», и «Жигули». Правда, тогда сам выбор был невелик. На ваш взгляд, реализуема ли сегодня в принципе такая идея в России? Ведь «народный» - значит, массовый в первую очередь. Может ли такую роль претендовать автомобиль, скажем, «В» класса, будь то Volkswagen или другой марки?
Елена Сахнова: Идея «народного автомобиля» все еще продолжает обсуждаться АвтоВАЗом и правительством. Но, мне кажется, с точки зрения иностранных концернов, которые приходят сюда, в Россию, они понимают, что при том количестве концернов, которые сейчас уже оперируют в России и которые придут в ближайшее время, при той конкуренции, которая создана, идея «народного автомобиля» уже не существует. Выбор очень большой, и переключиться можно на разные модели в пределах одной ценовой категории. Поэтому, в принципе, уже как такового понятия этого не существует.
Сергей Сенинский: А под конец года АвтоВАЗ объявил о соглашении с канадской компанией Magna , одним из крупнейших в мире производителей автокомплектующих, о строительстве в Тольятти нового завода почти на полмиллиона машин ежегодно. Его, по планам, составят два производства: на одном – выпуск готовых зарубежных моделей, на другом – неких совместных разработок под маркой «Лада»...
Российский рубль
Сергей Сенинский: С 1 июля 2006 года российский рубль, несмотря на отмену последних ограничений по некоторым валютным операциям, отнюдь не стал более свободно конвертируемым, чем был раньше. Полная конвертируемость валюты той или иной страны лишь отчасти зависит от её внутреннего законодательства, регулирующего потоки капиталов. Более того, внешняя и внутренняя конвертируемость валюты, как показывает опыт некоторых стран мира, вообще могут формироваться в разной последовательности. Внутренней конвертируемости валюты - рубля, в данном случае - можно добиться, изменив национальное законодательство... Внешнюю конвертируемость будут «определять» другие страны, их инвесторы и просто граждане.
Но можно ли определить некий «рубеж», до которого рубль будет оставаться еще «внутренне конвертируемым», а после которого можно будет говорить уже и о внешней его конвертируемости? Главный экономист «Альфа-Банка» Наталия Орлова.
Наталия Орлова: Есть достаточно четкое определение понятия «конвертируемость». Валюта является полностью конвертируемой, если ее можно в любой стране мира купить и продать. И она является частично конвертируемой, если не во всех странах, но в каких-то странах можно провести вот эти операции. Соответственно, то, что мы называем «конвертируемость рубля», на самом деле это снятие валютных ограничений, которое, безусловно, положительные, но, строго говоря, не означает, что тут же в ряде стран возникнет интерес к рублю и можно будет свободно рубли там продавать, покупать или обменивать на другие валюты. Для этого, во-первых, должно пройти время. Во-вторых, банки иностранные должны быть уверены, что это действительно валюта, которую они могут держать и не потеряют свои деньги, то есть должно быть некое доверие. И, наверное, чтобы какие-то зарубежные компании начали пользоваться рублями. Мне кажется, это все перспектива достаточно далекого будущего. То есть пока мы просто говорим про снятие законодательных ограничений и по существенное облегчение такой вот бюрократической составляющей потоков капиталов.
Сергей Сенинский: Из Калифорнии – научный сотрудник Гуверовского центра Стэндфордского университета, профессор экономики Михаил Бернштам.
Михаил Бернштам: Внешняя конвертируемость – это не экономическая категория, это вопрос психологический. Поэтому можно говорить только о внешних признаках. Например, если в крупных международных аэропортах начинают обменные пункты оперировать с валютой данной страны, скажем, с русскими рублями, то можно будет говорить, что наступает вот такая внешняя конвертируемость. Или, скажем, люди, которые хотят сделать перевод в Россию, идут в местное отделение, но не маленького, а крупного банка, тем не менее, в обычное отделение в Европе или в США, и их там спрашивают: «Этот перевод вы хотите сделать в долларах, в евро или в рублях?» Тогда банк пойдет на межбанковскую биржу, сам купит рубли и пошлет. Вот это будут такие психологически признаки, это будет означать, что обменным пунктам, банкам уже выгодно оперировать с рублями, они покупают и продают в своей стране, то есть за пределами России. Тогда можно будет говорить о внешней конвертируемости. Но это не научный критерий, поскольку мы говорим о чисто психологическом факторе.
Внешний долг России
Сергей Сенинский: В августе 2006 года, досрочно завершив выплату странам так называемого Парижского клуба кредиторов более 23 миллиардов долларов по долгам еще Советского Союза, Россия значительно сократила объем государственного внешнего долга. Общий внешний долг всех российских заемщиков, государственных и частных, достиг к тому моменту почти 300 миллиардов долларов и продолжает нарастать. Общий внешний долг российского государства, то есть федеральных и региональных органов власти, к середине 2006 года составлял более 70 миллиардов долларов. Именно эта часть российского долга и сократилась примерно на 23 миллиарда после выплат Парижскому клубу. В остаток входят также долги еще СССР и России – примерно 20 миллиардов долларов - так называемому Лондонскому клубу кредиторов, это – почти 600 западных банков. Те самые долги, которые в 2000 году, спустя два года после российского дефолта, были переоформлены в еврооблигации.
Аналитик инвестиционной группы «АТОН» Алексей Ю.
Алексей Ю: После того, как Россия выплатила весь долг Парижскому клубу, у федеральных властей остались только еврооблигации и облигации внутреннего валютного займа – так называемые обязательства Внешэкономбанка на сумму порядка 40 миллиардов долларов. По региональным долгам также это только еврооблигации – это два займа города Москвы на общую сумму около 700 миллионов евро.
Сергей Сенинский: В целом объем внешних долгов всех российских заемщиков Центральный банк оценивал к началу апреля 2006 года в 275 миллиардов долларов, отмечая, что только за первые три месяца года он увеличился на 16 миллиардов. На долю государства приходилось примерно 70 миллиардов, компаний и предприятий – 131 миллиард, банков – около 60 миллиардов долларов. Причем именно долги российских банков растут быстрее других, даже на фоне мощного притока в страну нефтедолларов.
Алексей Ю: В России банковская система сравнительно небольшая. Если посмотреть на показатель соотношения банковского долга частного сектора к ВВП, то мы получим цифру около 25 процентов, что очень мало. У азиатских стран отношение банковского долга к ВВП составляет приблизительно 100 процентов. Соответственно, даже в условиях мощного притока нефтяных денег банкам не хватает капитала для активного увеличения кредитных портфелей. Спрос на кредиты со стороны реального сектора сейчас достаточно велик, и поэтому банки активно занимают капитал за рубежом и пользуются благоприятной экономической конъюнктурой для того, чтобы занимать дешево и на долгий срок.
Сергей Сенинский: Аналитик инвестиционной компании «Ренессанс-Капитал» Павел Мамай.
Павел Мамай: Банки кредитуют в первую очередь те компании, которые не имеют доступа на рынок внешнего финансирования. Поэтому отчасти от этот долг банков, который, мы видим, растет, это долг тех компаний, которые сами не могут занять за границей. Они занимают через банки. Но, в принципе, основная причина того, что российские банки занимают так много, это не недостаток денег, а недостаток денег длинных. В большинстве своем компании не кладут деньги в банки на длинные депозиты. В большинстве развитых стран костяк фондирования банковской системы – это депозиты населения. А вы сами знаете, сколько еще у нас население хранит деньги в наличных долларах, не доверяя банковской системе. В связи с этим банкам не хватает долгосрочного финансирования, а клиенты их требуют уже долгосрочных кредитов. Единственное, где они могут получить долгосрочное финансирование, это за рубежом. Это является основной причиной роста долгов российских банков.
Сергей Сенинский: Всегда существуют некие пороговые величины для определения потенциальной опасности возросшего долга того или иного заемщика. Наиболее распространенные параметры – отношение объема долга к годовой выручке компании или ее прибыли к объему процентных платежей по долгу. То есть речь идет о неких критических величинах долговой нагрузки.
Павел Мамай: Большинство крупных российских заемщиков еще очень далеки до каких-либо предельных значений. Это связано в первую очередь с тем, что денежные потоки сейчас очень значительны в связи с высокими ценами на энергоносители, на металл. И, в принципе, снижение цен на энергоносители, оно и не особо ожидается, то есть, видимо, эта ситуация продлится и в дальнейшем. Государственные компании немного более агрессивны в заимствованиях, то есть долговая нагрузка «Газпрома» и «Роснефти» повыше, но опять же далека от критических значений.
Сергей Сенинский: Итак, досрочно вернув странам Парижского клуба кредиторов более 23 миллиардов долларов по долгам еще Советского Союза, Россия сократила объем государственного внешнего долга на одну треть...
Новый Лесной кодекс
Сергей Сенинский: В 2006 году в России был принят новый Лесной кодекс, 1 января 2007 года он вступил в силу. От первоначальных планов его проекта трехлетней давности, которые предусматривали возможность выкупа лесных участков в частную собственность после 15 лет их безупречной аренды, не осталось и следа. Решено, что практически все лесные угодья будут по-прежнему находиться в собственности государства. Тем не менее, новый кодекс не исключает смешанной собственности на леса. Именно такая структура принята во многих странах мира с развитой лесной промышленностью, хотя соотношение федеральной, региональной и частной собственности на лесные угодья может очень сильно разниться. Одна из статей нового Лесного кодекса России предусматривает, что лесные участки в составе земель так называемого «лесного фонда» страны являются федеральной собственностью; тогда как формы собственности на лесные участки в составе земель иных категорий определяются другим законодательством – земельным.
Аналитик консалтинговой компании Lesprom Industry Павел Артемьев.
Павел Артемьев: Основное положение, закрепленное в проекте Лесного кодекса, - это федеральная собственность на участки лесного фонда. Однако, действительно, важно отметить, что собственность на лесные участки именно иных категорий земель, она определяется Земельным законодательством. То есть возможны иные, кроме государственных, формы собственности, в том числе и частная. А если говорить о доле лесов лесного фонда, то их, конечно, подавляющее большинство – более 90 процентов.
Сергей Сенинский: То есть кодекс не запрещает, скажем, перевод лесных участков из лесного фонда в другие категории, после чего они теоретически могли бы потом оказаться и в частной собственности.
Павел Артемьев: Да, в принципе, такая ситуация возможна, когда участки леса могут выводить, скажем, из земель Лесного фонда и включаться в земли иных категорий.
Сергей Сенинский: В других странах мира с развитой лесной промышленностью присутствуют разные виды собственности на леса. При этом структуры собственности могут быть почти противоположными. Например, в Финляндии государственных лесов значительно меньше, чем частных.
Из Хельсинки – Геннадий Муравин.
Геннадий Муравин: В Финляндии 54 процента территорий, покрытых лесом, принадлежат многим тысячам частных владельцев. В основном это крестьяне, а чаще всего – их потомки, переселившиеся в город. Примерно одна треть лесов, в основном леса северной Финляндии, - собственность государства. Во владении крупных компаний – еще около 10 процентов лесов страны. Владельцы могут предоставлять компаниям, занимающимся заготовкой и переработкой древесины, участки на вырубку. Как правило, это небольшие участки, примерно в 2 гектара, и предоставляются они не более чем на 2 года.
Сергей Сенинский: В другой из крупнейших лесных стран мира – Канаде – в отличие от Финляндии, почти все леса, наоборот, находятся в государственной собственности, точнее – в региональной.
Сотрудник исследовательского отдела канадского парламента Бенджамин Кашор.
Бенджамин Кашор: Лесные ресурсы в Канаде принадлежат провинциям. Именно они осуществляют управление почти всеми лесными участками. Например, в провинции Британская Колумбия на западе страны, где сосредоточена половина всей канадской лесопромышленности, 94 процента лесных участков находятся во владении властей именно этой провинции.
Сергей Сенинский: В целом 77 процентов всех лесных угодий в Канаде принадлежат властям провинций, еще 16 процентов – федеральному правительству, и лишь 7 процентов – частным владельцам.
Интересно, что в некоторых странах с развитой лесопереработкой практики аренды лесных участков у их владельцев может и не существовать вовсе. При этом подавляющее большинство всех лесных угодий остается в собственности государства. Например, в Чешской республике леса занимают треть всей территории страны, а начавшийся здесь еще в первой половине 90-х годов прошлого века процесс возвращения собственности – предприятий, домов, земельных или лесных участков – бывшим их владельцам практически завершен.
Из Праги – Владимир Ведрашко.
Владимир Ведрашко: Но даже после этого 62 процента всех лесных угодий в Чешской республике остаются в собственности государства. Примерно 15 процентов лесов принадлежат местным властям – муниципалитетам. 22 процента лесных угодий Чехии находятся сегодня в собственности частных владельцев. И на долю лесных кооперативов и товариществ приходится 1 процент лесов Чехии. Практики аренды лесных участков как таковой в Чехии не существует.
Сергей Сенинский: В соседней Польше, где, кстати, производится четверть всей мебели, продаваемой в магазинах шведской компании IKEA по всему миру, структура собственности на лесные угодья весьма похожа на чешскую.
Из Варшавы – сотрудник предприятия «Государственные леса» Вольдемар Танкевич, к которому обратился наш корреспондент Алексей Дзиковицкий.
Вольдемар Танкевич: Почти 80 процентов всех польских лесов – это леса государственные. А остальные 1 миллион 400 тысяч гектаров принадлежат частным владельцам – их 1 миллион 300 тысяч. Так что в среднем на одного владельца приходится 1 гектар леса. Это в основном фермеры, которые открывают различный бизнес, например – отдых в горах.
Алексей Дзиковицкий: Практики аренды лесных участков некими фирмами для их разработки по сути не существует. Владельцы, как правило, просто выбирают себе подрядчиков, но в аренду сами участки при этом не передаются.
Сергей Сенинский: Вернемся к новому Лесному кодексу в России.
Павел Артемьев: Если укрупненно, то государство отвечает за установление правил и порядка ведения лесного хозяйства, проведение лесоустройства, инвентаризацию лесов, отнесение лесов к эксплуатационным и резервным и оставляет за собой контрольные функции. Что касается субъектов, главными полномочиями становятся владение, пользование и распоряжением лесными участками.
Сергей Сенинский: Распоряжаться лесными ресурсами страны будут теперь в основном региональные, а не федеральные власти...
Авиационная промышленность
Сергей Сенинский: «Россия подошла к черте, когда кризис в авиационной промышленности стал угрожать национальной безопасности», - заявил в начале марта 2006 года министр транспорта Игорь Левитин. По его словам, половина из 5 тысяч эксплуатируемых в стране гражданских самолетов годится только на запчасти. Кризис в отрасли правительство надеется преодолеть, создав единую российскую авиастроительную корпорацию, объединив под полным контролем государства и военное, и гражданское авиастроение.
В 2005 году российские авиазаводы выпустили всего 8 новых пассажирских самолетов – на 5 меньше, чем в 2004 году, причем два из них предназначались правительству Кубы. В 2006 году, по предварительным данным, в России будет выпущено 10-11 новых лайнеров. Для сравнения – компании Boeing и Airbus в течение 2006 года поставили заказчикам примерно по 400 новых самолетов каждая. Российские авиакомпании покупают ныне зарубежных лайнеров, в основном подержанных, в 4-5 раз больше, чем российских. Такие покупки - даже с учетом НДС и импортных пошлин, - а также дальнейшая эксплуатация зарубежных подержанных лайнеров обходится российским авиакомпаниям существенно дешевле, чем покупка и эксплуатация российских самолетов, хотя за них никаких импортных пошлин платить не надо.
Аналитик инвестиционной компании «Проспект» Ирина Ложкина.
Ирина Ложкина: На долгосрочном периоде это действительно так, потому что если покупать, то, безусловно, с учетом 20-процентного налога на импорт и 18 процентов НДС покупка иностранного лайнера получается значительно дороже. Но с учетом того, что даже, когда покупаете подержанный иностранный самолет, производитель предоставляет вполне неплохое постпродажное сопровождение, и с учетом того, что иностранные самолеты гораздо более экономичны в эксплуатации, они просто меньше горючего сжигают, и является более высоконадежными, то есть их ремонтировать гораздо реже нужно, - то в итоге на долгосрочном периоде иностранные самолеты, даже подержанные, получаются дешевле в эксплуатации.
Сергей Сенинский: На ближайшую перспективу основным проектом российской гражданской авиации является модель МС-21, разрабатываемая конструкторскими бюро Яковлева и Ильюшина, заявил председатель правления Объединенной авиастроительной корпорации Алексей Федоров. Этот лайнер, по его словам, должен заменить в России Ту-154 и будет осуществлять почти 80 процентов всех пассажирских авиаперевозок в стране. Однако на сегодня даже сам проект будущего самолета не завершен. Не определены и возможные зарубежные партнеры. А дату начала производства пока не назовет никто.
Аналитик инвестиционного банка Deutsche UFG Елена Сахнова.
Елена Сахнова: В России общий объем перевозок достаточно небольшой. Всего 35 миллионов пассажиров было перевезено в прошлом году, что по европейским меркам вообще мелочь. Даже у «Эйр Франс», даже у «Люфтганзы» больше. Может быть, это «Бритиш Эйрвейз» перевозит примерно столько пассажиров. Но, несомненно, есть не очень большие европейские компании, которые могут приобретать самолеты. Для российских авиакомпаний региональных приобретение новых, западных особенно, самолетов - тема абсолютно не актуальная, потому что необходимо уплатить таможенные пошлины и НДС, которые могут в совокупности достигать 40 процентов стоимости самолета.
Сергей Сенинский: Пассажирские лайнеры почти все авиакомпании берут в лизинг, а не покупают целиком. И здесь главный вопрос – финансовые условия этого лизинга.
Аналитик инвестиционной компании «Антанта-Капитал» Илья Макаров.
Илья Макаров: В первую очередь это ставка на лизинговые компании. По большому счету, как многие авиаперевозчики отмечают, не важна сама стоимость самолета, пусть она будет запредельная, а важно – сколько платишь ежемесячных, ежегодных отчислений по лизингу. Чем меньше ставка по лизингу, тем, соответственно, лучше.
Елена Сахнова: В России нет эффективного механизма лизинга, то есть ставки достаточно высокие. Если на Западе вы можете занять под 5-6 процентов, то в России это будет больше 10 процентов. И сроки абсолютно разные. Если на Западе это будет больше 10, может быть, даже больше 20 лет, все зависит от вашего желания, то в России это будет 5-8 лет.
Сергей Сенинский: Завершив осенью переговоры с США о вступлении во Всемирную торговую организацию, Россия, судя по сообщениям, обязалась в течение четырех лет после вступления в ВТО сократить втрое таможенные пошлины на крупные зарубежные пассажирские лайнеры. В целом, прогнозируют российские эксперты отрасли, к 2020 году замену действующего авиапарка в стране – по дальне- и среднемагистральным лайнерам – на 70-80 процентов обеспечат зарубежные модели.
Технопарки
Сергей Сенинский: Миллиард долларов в течение пяти лет решило выделить из федерального бюджета правительство России на развитие в стране новых технологических парков – своеобразных инкубаторов для начинающих компаний наукоемкого бизнеса, от фармацевтики до информационных технологий. Первые из этих технопарков должны открыться уже 2007 году...
Вообще, первым в мире технопарком обычно называют созданный в начале 50-х годов XX века в Калифорнии – при Стэндфордском университете. Но фактически начинался он еще раньше. Профессор Фредерик Терман, многолетний проректор Стэнфорда, был одним из тех, кто пытался удержать в регионе выпускников местных университетов, которые тогда в поисках работы уезжали в восточные штаты. Так и возникла идея строительства на обширной территории университета новых помещений, которые – на льготных условиях – сдавались бы в аренду открывающим собственный бизнес молодым технологам. Более того, их разработки, стараниями Термана, уже тогда финансировали прежде всего сторонние инвесторы, а крупнейшим заказчиком оказалось Министерство обороны США. В итоге из этой затеи возникли не только всемирно известные теперь компании – например, Hewlett Packard , основанная еще в 1939 году двумя недавними выпускниками Стэндфордского университета – Биллом Хьюлеттом и Дэйвом Паккардом – с начальным капиталом аж в целых 538 долларов! – но и целый технологический регион, получивший позже название «Кремниевая долина». С легкой руки американского журналиста Дона Хофлера, опубликовавшего в начале 1971 года в еженедельнике Electronic News серию статей об этом регионе, которую он назвал «Кремниевая долина США».
По данным Международной ассоциации технологических и научных парков, объединяющей ныне 325 таких организаций в 70 странах, две трети всех технопарков мира были созданы после 1980 года. В СССР первыми технопарками стали «наукограды», как они тогда назывались. Для их участников прикладное значение разработок не всегда являлось определяющим фактором.
Сегодня – все иначе. В 2007 году из федерального бюджета на развитие в России семи новых технопарков планируется выделить 2 миллиарда рублей (примерно 75 миллионов долларов). 40 процентов всей суммы предназначены технопарку, создаваемому в городе Обнинске Калужской области.
Руководитель финансово-экономического управления городской администрации Сергей Носов.
Сергей Носов: Исходная идея технопарка состоит в том, чтобы привлечь компании определенной специализации, которые помогали бы друг другу в работе, у них была бы общая инженерная инфраструктура, и это позволяло бы им нести меньшие издержки.
Сергей Сенинский: Исполняющий обязанности директора технопарка «Обнинск» Сергей Медов.
Сергей Медов: Предполагается размещение ряда предприятий. Среди них существуют и наши, обнинские предприятия. Существует ряд предприятий, которые планируют развивать свое производство и придут к нам из Москвы. Это биотехнологические, фармацевтические предприятия, уже владеющие большой долей специализированного рынка. Ну, и, наконец, большую заинтересованность проявляют предприятия иностранные.
Сергей Сенинский: В большинстве технопарков и за рубежом, и теперь в России предусматривается создание в составе технопарка так называемых бизнес-инкубаторов, то есть неких подразделений специально для выращивания новых компаний инновационного бизнеса буквально с нуля.
Из Лондона – Росс Берт, менеджер по развитию бизнеса Ассоциации научных парков Великобритании.
Росс Берт: Практически при каждом научном парке есть такие инкубаторы. Хотя профиль создаваемых в них компаний может и не совпадать с профилем самого парка, однако через несколько лет такая фирма, если ее идея оказывается успешной, должна переехать из инкубатора в другое здание на территории научного парка и пользоваться им уже на иных условиях. В среднем на это уходит от 2 до 5 лет – от идеи и изобретения до разработки готового продукта и создания полноценного бизнес-плана для привлечения инвесторов.
Сергей Сенинский: Исполняющий обязанности директора технопарка «Обнинск» Сергей Медов.
Сергей Медов: Наверное, первый объект, который будет построен на этой площадке, это будет бизнес-инкубатор. Я думаю, что бизнес-инкубатор у нас будет классического свойства. Мы не собираемся предоставлять условия для развития фирм на долгое время, а сроком – на 2-3 года. Но именно на это время для молодой инновационной фирмы будут созданы максимально благоприятные условия. Арендная плата за используемые офисные помещения будет существенно ниже сложившейся по городу.
Сергей Сенинский: Руководитель финансово-экономического управления администрации Обнинска Сергей Носов.
Сергей Носов: Они могут получить льготы, например, по арендным ставкам. На мой взгляд, это не главное. Главное для инкубатора или для бизнес-инкубатора – это консультационная поддержка бизнес-плана, заказ маркетинговых исследований, бухгалтерия, привлечение инвесторов, подготовка к выставке. На мой взгляд, вот это основное. А льготы, они второстепенны.
Сергей Сенинский: И все же у каждой новой компании, работающей в бизнес-инкубаторе, свой срок формирования, то есть период времени, по истечение которого руководители технопарка могут решить, что она переросла уже рамки инкубатора. Но каковы главные критерии? Просто срок или некий результат работы?
Из Новосибирска – академик Геннадий Кулипанов, заместитель председателя Сибирского отделения Российской академии наук.
Геннадий Кулипанов: С одной стороны, это, конечно, должен быть временной отрезок. Мы не можем держать, скажем, больше 5 лет, иначе компания не состоялась. Но, с другой стороны, если мы видим, что объем валового продукта компании стал уже достаточно заметным, компания эта уже требует новой площади, производственные помещения, которые будут уже на другой площадке у нас, - скорее всего, этот объем производства будет основным параметром. Ну, и срок.
Сергей Сенинский: В 2007 году в России, по планам, должны быть созданы первые семь технологических парков нового типа.
Вы слушали специальную программу Радио Свобода - «Российская экономика в 2006 году: события и решения».
С Новым годом и – всего вам доброго!
