Медведев ведет на войну

1600 контрактников каждый день! Военкоматы задыхаются от наплыва желающих поскорее отправиться воевать. Это докладывает главный в стране по набору контрактников – Дмитрий Анатольевич Медведев. Как ему удается добиваться такого выдающегося результата? Cам он свои успехи объясняет высоким уровнем патриотизма в стране. Ну, так высокого уровня тоже надо уметь добиться. Вот как он все это делает?

А также: Владимир Путин собирает высокопоставленных религиозных деятелей и хвалит их за поддержку спецоперации. В ответ деятели хвалят Владимира Путина за умение обеспечивать народам мирную жизнь. Тоже интересно, как им удается такое обнаруживать. В эфире политики Иван Ступак и Денис Шендерович, правозащитник Алексей Табалов.

^{Видеоверсия программы}

Елена Рыковцева: Носителем очень важных новостей сейчас является Дмитрий Анатольевич Медведев, он просто бьет рекорды. Ему поручено важное государственное дело – он занимается контрактниками, заманивает людей на государственную службу по контракту, он должен проводить патриотические кампании. Он считает, что дух народа настолько высок, что удается рекордно приглашать или заманивать, затаскивать в военкоматы 1600 человек в день. Помогает ему в этом духоподъемном деле Владимир Путин. Он специально встретился с лицами, которые отвечают за дух нации. Посмотрите начало этой встречи.

Путин и главы религиозных конфессий

Елена Рыковцева: Перед ним сидели представители всех религий в Российской Федерации, и он всех их благодарил за единую поддержку "специальной военной операции".

С нами на связи Иван Ступак. Если бы вы были рецензентом, как бы вы прокомментировали эту сцену? Вот он входит, они сидят за этим столом… Кстати, он почему-то снова большой, мы уже думали, что вирус закончился, но президент РФ, видимо, все еще блюдет расстояние.

Иван Ступак: Это называется "одиночество в Кремле". Если вы обратили внимание, кроме большого стола, кроме того, что он отсаживается от религиозных клириков, которые, казалось бы, не могут причинить ему вред, на некоторых кадрах есть общие планы, где за Владимиром Путиным стоит охранник из службы безопасности президента и личный телохранитель. За оператором, который снимает справа, тоже стоит сотрудник Федеральной службы охраны.

Елена Рыковцева: Когда стоит за оператором, он вспоминает фильм "Телохранитель", думает, оператор целится: это понятно. А вот когда он стоит за Путиным, это значит, он смотрит, не тащат ли руки в карманы те, которые сидят напротив него?

Иван Ступак: Абсолютно верно. Это тот человек, который должен будет в случае чего по протоколу подскочить в течение первых секунд, закрыть собой Путина от нападения и увести его с линии огня, с линии броска. Расстояние большое, так что это явно преувеличенная опасность. Можно вспомнить съемку июньской давности 2023 года, где Владимир Путин сидит на совещании вместе с людьми, которых знает минимум 20 лет: это генпрокурор Краснов, Антон Вайно, Сергей Шойгу, Николай Патрушев, – и между ними расстояние минимум полтора метра. Обратите внимание: на столе нет ни одного предмета, нет бутылки с водой, нет стаканов, то есть нет ничего. Понятно, что сотрудники ФСО находятся на совещании. Главная задача – уберечь первое лицо от того, чтобы ближайшее окружение использовало подручные предметы, чтобы метнуть в него.

Иван Ступак

Обратите внимание, как сидит Владимир Зеленский, сколько людей возле него, сколько предметов на столе. Посмотрите, президент Байден встречается: Белый дом, Овальный кабинет, он сидит близко со всеми, масса предметов, тяжелых, тупых, острых. Там нет такой паранойи, а здесь паранойя возведена просто в ранг федерального собора.

Елена Рыковцева: Тогда как мы должны понимать все предшествующие целования с народом?

Иван Ступак: Вы делаете абсолютно правильные выводы. Если вы видите в официальной пропаганде человека, похожего на президента РФ, и он находится минимум в полутора метрах от ближайшего окружения, значит, это неповторимый оригинал. Если вы видите человека, похожего на Путина, который посещает Мариуполь, заходит в какие-то квартиры, общается с людьми, тянет руки в толпу, – сто процентов это человек, основная задача которого – словить пулю или получить нож или отраву, чтобы ее не получило основное лицо. Тогда это все фейки.

Елена Рыковцева: Мы сейчас послушаем главного раввина России Берла Лазара: за что он благодарен Владимиру Путину.

Главный раввин РФ заявил, что евреи и палестинцы могут жить дружно

Елена Рыковцева: С нами Денис Шендерович, политик из Москвы. Вы подписываетесь под словами главного раввина России, что главная ценность, которую несет Владимир Путин, – это дружба народов РФ?

Денис Шендерович: Там не видно было, камера далеко, может быть, он подмигивал глазом. Тут надо еще десять раз переспросить его о том, что там было на самом деле. Может быть, все не просто так, может быть, он был неискренен. Я не готов подписываться под его словами. Люди, сидящие на встрече, которую проводит Путин, говорят только то, что им сказали говорить. Я не считаю, что слова Лазара были искренними, что он действительно так думает. Ровно потому, что он находится на территории России, он не может сказать других слов, кроме тех, которые сказал.

Елена Рыковцева: Он мог же и не говорить этих слов, кто его за язык тянет благодарить Владимира Путина за мир во всем мире?

Денис Шендерович: Его туда для этого и пригласили. Если он туда пришел, значит, должен был сказать. Я проведу небольшую аналогию. Недавно хамасовцы отдали двух женщин, которые сказали, что в плену с ними хорошо обходились. Они уже были в безопасности, с ними работали израильские спецслужбы. Одна сказала: со мной хорошо обходились, мне давали апельсинки, еще что-то. При этом не все знали, что в тот момент в плену находились еще и ее родственники: очевидно, что она говорила ровно так, как ей сказали об этом говорить террористы. Если бы она сказала что-нибудь не так, то оставшиеся в плену родственники могли бы не выжить. Таких ситуаций, когда люди говорят не то, что думают, или не то, что хотят, достаточно много, когда на них есть какие-то методы воздействия, манипуляции. Я не знаю, что за ситуация у Лазара, какие у него мотивы, говорил ли он об этом искренне, но я не разделяю его точку зрения в том, что все, что происходит, это благодаря, как он сказал, великому и мудрому могучему царю.

Елена Рыковцева: Мы вернемся еще на день назад и послушаем патриарха, который ходил к Путину слушать все это, даже благодарил его за мир и дружбу между народами, что сам патриарх говорил, когда он не был на этой встрече, говорил в другой ситуации.

Патриарх Кирилл о мигрантах

Елена Рыковцева: С нами Алексей Табалов, правозащитник. Как вы расцениваете это выступление? Речь идет о мигрантах, которые вытеснят русский язык и культуру, если будете увлекаться приемом их на работу. Как это можно скоррелировать с тем, что говорилось на встрече с Путиным: мир, дружба между народами, все равны, живут прекрасно, не ссорятся?

Алексей Табалов: Вряд ли я специалист по толкованию слов, но что касается мигрантов, я думаю, вы ведете к тому, что мигранты в последнее время становятся мишенью для призыва на военную службу, направления на специальную военную операцию. Да, мигранты – это сейчас очень хорошая мишень, чтобы пополнять пушечное мясо на фронте. За них никто не вступится, они бесправные, пользуются недоверием в обществе, а власть только подогревает это недоверие и эту вражду, разжигает ее. При этом еще несколько лет назад сам Путин и все власти предержащие говорили о том, как же Россия нуждается в иностранной рабочей силе, ведь у нас в стране большая нехватка рабочих рук, как Россия добродушно принимает наших ближайших соседей. А как только эти соседи оказываются в лапах Российской Федерации, она непременно пытается уничтожить их на войне.

Елена Рыковцева: Давайте посмотрим, как Дмитрий Анатольевич Медведев справляется со своей функцией главного по контрактам.

Медведеву нужны контрактники

Елена Рыковцева: Пусть 1600, давайте им поверим: это же действительно огромная цифра, она покрывает все нужды, которые только могут возникнуть у российской армии. Значит ли это, что российские граждане застрахованы от новой волны мобилизации?

Иван Ступак: Я прекрасно понимаю пропагандистскую браваду. Давайте раскладывать все это на составные части. Если столько желающих, готовых идти воевать, умирать в земле… Я сразу скажу, что умирать на войне некрасиво, непочетно, неестественно, неуютно, украинская земля сырая и холодная, хоть она и плодородная.

Елена Рыковцева: Путин слово "умирать" заменяет словосочетанием "жертвовать жизнью".

Иван Ступак: Пускай будет так. Я просто поясняю, как это некрасиво: поставить в конце своей жизни какую-то табличку на "парту героя" – это верх глупости. При Путине родился, при Путине пошел в садик, в школу, в институт, какая-то личная жизнь, и потом умереть тоже при Путине – это все глупо. Если люди идут так, как они рапортуют, вопрос: а зачем тогда вводятся все эти драконовские методы – электронная повестка, запрет на выезд граждан, которые получили повестки?

Дважды в год, весной и осенью российская армия набирает срочников. Весной 2022 года был план набора 120 тысяч. Как раз было вторжение, план сорвался, получилось набрать порядка 90 тысяч. Весной 2023 года было оглашено 140 тысяч человек, которых нужно набрать, – скорее всего, столько не набрали. Осенью будет набрана плюс-минус такая же цифра. Легким движением руки срочник буквально через несколько дней превращается в обыкновенного контрактника. Скорее всего, эта цифра, 300 тысяч контрактников, которых они набрали, завязана именно на людях, призванных весной и осенью.

85 тысяч, озвученные Дмитрием Медведевым, – это те люди, которых удалось собрать по сусекам разными способами. Мы помним заявления отдельных депутатов Госдумы: граждане стран Средней Азии, получившие российский паспорт, это не только права – это еще и обязанности: получил – иди служить. После этого было много сообщений о том, что российская военная машина ищет людей в странах Средней Азии, в странах бывшего СССР, в Сербии, в Непале. МВД Кубы буквально месяц назад отрапортовало, что пресекли попытку вербовки граждан Кубы для участия в войне на территории Украины на стороне РФ.

Отсюда я делаю вывод, что с людьми не так все хорошо, мягко говоря, люди набираются туго и погибают намного быстрее, чем они прогнозировали. Даже западные аналитики вместе с украинскими проанализировали и пришли к выводу, что сейчас самая горячая точка на карте Украины – это маленький населенный пункт, который раньше был городом: Авдеевка. Там средняя продолжительность жизни российского военнослужащего от 7 до 14 дней, потом приезжает следующая волна. С таким уровнем потерь, конечно, приходится набирать всех подряд.

Елена Рыковцева: С контрактами все хорошо, люди записываются по 1600 в день. Вы знаете, что сейчас произошло в молельном доме, когда забрали спортсмена. Ведь его не забрали сразу в армию, сейчас с ним нет связи, но в тот момент, когда она была, он рассказал, что сначала его вынуждали подписать контракт и только потом по этапу забрали в армию. Почему же такое насилие и давление идет именно по части подписания контрактов, не по призыву в армию?

Алексей Табалов: Видимо, для того, чтобы обеспечить рост статистики, о которой может отчитаться Дмитрий Медведев. У меня складывается впечатление, что рост этих цифр прямо пропорционален количеству звездочек на его бутылке коньяка. При этом, как бы мы к ним ни относились, с ними можно соглашаться и можно подвергать это сомнению. Конечно, вряд ли сейчас в стране найдется человек в здравом уме, чтобы добровольно пойти на фронт погибать, когда уже известно все: как действует российская армия на фронте, как жертвуют командиры своими солдатами, как невозможно добиться медицинской помощи, невозможно уволиться и получить отпуск, невозможно получить свои боевые деньги, за которые многие шли на войну. Желающих становится крайне мало, но отчитываться надо. Мобилизацию объявлять неохота, особенно перед выборами, поэтому нужно всеми силами завлекать, затаскивать людей на контракт. Туда можно затащить тех, кто в наибольшей степени бесправен. Прежде всего, это мигранты, они бесправны, беспомощны, их никому не жалко, с ними никто не будет цацкаться: сказано подписывать контракт – подписал и поехал.

Алексей Табалов

Вторая категория – это заключенные. Сейчас продолжается чистка тюрем, добровольно или принудительно – это второй вопрос. Третья категория граждан, которых обрабатывают, – это срочники: их, добровольно ли, принудительно ли, заставляют подписывать контракты. Командирам поставлена задача любыми способами убеждать людей подписывать эти контракты. Бывали случаи, когда за людей эти контракты просто подписывали другие люди.

Елена Рыковцева: Мы должны сделать вывод, что Владимир Путин и Дмитрий Медведев врут, когда говорят, что с песней, с танцем, добровольно?..

Алексей Табалов: Да.

Елена Рыковцева: Что мне совершенно непонятно – это то, что люди, подписавшие контракты, стали чаще обращаться к юристам, которые говорят, что они, оказывается, бессрочные, их не отпускают.

Алексей Табалов: Если рассуждать по логике, то контракт всегда срочный, когда-то от должен закончиться. Путин, начиная мобилизацию, утвердил пункт, по которому все контракты, заключенные до начала мобилизации, автоматически продлевают свое действие до ее окончания. В эту ловушку попадало огромное количество людей, которых в военкоматах разводили: заключи контракт на полгода, не понравится – уйдешь. А понравится – не уйдешь, будешь воевать либо до гробовой доски, либо до старости, если повезет.

Елена Рыковцева: Что произошло с людьми старше 50? Правильно я понимаю: когда они подписывали контракты, этот возраст еще не был увеличен, та граница, после которой не призывают в армию, и они попали в эту вилку, то есть подписывали контракт по одному возрасту, а попали на то, что он оказался для них тоже в каком-то смысле бессрочным?

Алексей Табалов: Примерный срок возраста нахождения на военной службе для подписавших контракты во время мобилизации был изменен решением Госдумы, сейчас он составляет 65 лет для тех, кто не имеет офицерских званий. Да, таким образом людей тоже обманули. Мы вернулись фактически в армию образца начала XIX века, армия у нас фактически закрепощенная. Если вы в нее попали, то уйдете только тогда, когда закончится война, либо вернетесь в гробу, либо если вам посчастливится стать калекой.

Елена Рыковцева: Иван, вам известно, что люди, которые воюют на российской стороне, по сути – крепостные, рабы, у них нет никаких шансов вернуться домой, когда подойдет срок?

Иван Ступак: Такая информация есть. В интернете масса перехватов разговоров наших спецслужб, военной разведки, контрразведки, когда российские военнослужащие берут телефон местного жителя, украинца, начинают звонить своим родным, попадают в перехват. Они рассказывают, как все происходит на самом деле, какие взаимоотношения с командирами, какое медицинское обслуживание, как им не помогают, у них нет вариантов. С той стороны жена, мама, теща: мы тебя выкупим, дадим взятку! Они пишут в прокуратуру, в Следственный комитет. Как правило, продолжения нет, потому что эти люди, которые жалуются, российские военные в скором времени погибают, шансов продержаться, чтобы их вернули обратно на территорию РФ в границах 1991 года, у них очень немного.

Кремль любит сравнивать эту войну: "деды воевали, Берлин брали" – а у российских военных нет цели, нет того маяка в конце, после которого они будут считать, что "наша задача здесь выполнена". Цели в Кремле периодически меняются: то "неонацисты", то "бандеровцы", то "гейевропейцы", то "отодвинуть НАТО", то "присоединить НАТО", то "внеблоковый статус". У российского военнослужащего нет целей, у него просто война, просто процесс, его основная задача – прийти и умереть. Многие россияне как один кричат: "мы за ценой не постоим!" Это тоже клише времен Великой Отечественной войны. Но практически никто не задумывается, что цена, о которой они говорят, – это их жизнь и здоровье.

Елена Рыковцева: Все, о чем мы сейчас говорили, про контракты, людям хорошо известно. Я буду называть это крепостным правом, хотя крепостные знали, что у них нет права, а эти не знают. Я прочитаю вам справку 2023 года: "Госдума приняла окончательные поправки к закону "О воинской обязанности", по которому солдаты срочной службы могут заключать контракт с Минобороны с первых дней службы". В армии теперь этим пользуются, говорят правозащитники, срочников принуждают к контрактной службе. Среди них есть те, кто заключил контракт ради денег, чтобы выбраться из бедности, и только спустя несколько месяцев сообразил, что контракт является бессрочным. Вы знаете о том, что контракт не имеет сроков, что оттуда больше не отпустят?

Денис Шендерович

Денис Шендерович: Я-то знаю. Коллеги уже сказали, что те категории людей, которых туда берут, это, как правило, люди малообразованные, малоинформированные, и получается так, что они встают перед фактом. В военкомате тебе сказали: полгода, ты уже здесь – извини, есть приказ главнокомандующего, который говорит, что срок не закончится до окончания "СВО". Многие шли, когда еще не было указа, а потом он вдруг появился, часть из них попали в эту ситуацию после того, как появился этот указ, а часть из них приходят сейчас: они наверняка не знают. Я думаю, что за информирование о таком факте тоже будут как-то привлекать к ответственности.

Елена Рыковцева: То есть вы допускаете, что большая часть этих людей просто не знает, что он будет бессрочным, и там им об этом не скажут?

Денис Шендерович: Скорее всего, так. Я думаю, есть те, кто понимает, что они идут туда до конца "СВО". Большая часть людей, которые туда идут, это малообеспеченные, малообразованные люди, они не будут интересоваться такими моментами, и им вряд ли кто-то об этом скажет.

Елена Рыковцева: Давайте послушаем москвичей. Мы прямо спрашивали их на улице: что вы думаете о контрактной службе?

Что вы думаете о службе по контракту?

ПРОДОЛЖЕНИЕ ОБСУЖДЕНИЯ СМОТРИТЕ НА ВИДЕО