Выборы в США

В кафе “Оушн Вью” на Брайтон Бич 26 сентябя было многолюдно – слишком многолюдно для вечера понедельника. Малка Шахар, кандидат в Ассамблею штата Нью-Йорк от Республиканской партии, пригласила активистов и соратников по партии смотреть первые президентские дебаты.

Публика здесь собралась достаточно разношерстная, но всех их объединяет то, что они говорят по-русски и будут голосовать за Дональда Трампа.

Еще одна группа единомышленников встретилась в аудитории Нью-Йоркского университета. Они тоже говорят по-русски, но вот общий язык с компанией с Брайтон Бич им никак не найти. Ведь их кандидат – Хиллари Клинтон.

Генри Голин, физик и убежденный республиканец, уверен: нынешние президентские выборы – это битва двух идеологий. Для него вопрос, за кого голосовать, не стоит: по его мнению, Дональд Трамп противостоит энтропии. А вот сторонники Клинтон, по убеждению Голина, просто гонятся за иллюзией.

Роль древнегреческого хора в драме, окружающей споры из-за будущего президента США, играет компания друзей, "забивающих козла" в парке на берегу океана.

Новый глава государства должен будет что-то делать со своим бизнесом и своими инвестициями. История США содержит множество примеров того, как высокие должностные лица пользовались служебным положением к своей вящей выгоде и что из этого вышло.

Первый президент США Джордж Вашингтон считал себя фермером по профессии. Он унаследовал от своего рано умершего сводного брата Лоуренса имение Маунт-Вернон и женился на вдове с большим капиталом Марте Дандридж-Кастис. Это состояние он впоследствии значительно приумножил. Вашингтон стал одним из крупнейших землевладельцев тогдашней Америки и по сей день считается самым богатым президентом США. Его состояние оценивается – в пересчете на нынешний курс доллара – в полмиллиарда долларов. Этого достаточно, чтобы войти сегодня в список журнала "Форбс" "400 самых богатых людей мира".

Став президентом, Вашингтон отказался от жалования, но Конгресс попросил его не создавать прецедент и назначил ему вознаграждение в 25 тысяч долларов в год – сегодня это более 300 тысяч. Но Вашингтон и не думал отказываться от доходов от плантаций. В его отсутствие хозяйство вел главный управляющий Уильям Пирс. Он посылал президенту почтой свои отчеты, а президент управляющему – свои подробнейшие распоряжения.

В первые годы независимости Вашингтону пришлось столкнуться с противодействием своих соратников Томаса Джефферсона и Джеймса Мэдисона, тоже вирджинских плантаторов. Они были недовольны планом министра финансов Александра Гамильтона, который искал способ решения проблемы долгов правительства, как внешних, так и внутренних. Этот момент отражен в одном из эпизодов бродвейского мюзикла "Гамильтон", который сочинил и поставил Лин-Мануэль Миранда.

Джордж Вашингтон:

Леди и джентльмены! Вы сегодня могли быть где угодно в мире, но вы соизволили прийти сюда, к нам, в город Нью-Йорк. Могу ли я открыть заседание кабинета? На повестке дня вопрос: план секретаря казначейства Гамильтона – взять на себя долги штатов и учредить национальный банк. Секретарь Джефферсон, ваше слово, сэр.

Томас Джефферсон:

"Жизнь, свобода и стремление к счастью".
Мы воевали за них в холод, зной и ненастье.
К тому же про эти духовные скрепы
Написал я – значит, спорить с этим нелепо.

Но Гамильтон предал наши идеалы забвенью!
Извольте задуматься хоть на мгновенье:
Кто конкретно выгадает от этой аферы?
Да сам же Гамильтон, раз он заведует этой сферой!
Ежели Нью-Йорк в долгах погряз, как в ушате,
Вирджинии за него платить с какой стати?

Александр Гамильтон горячо возражает:

Томас, красноречива твоя декларация.
Но, видишь ли, мы создаем единую нацию.
Решение этого вопроса давно приспичило и поспело –
Будь с нами или сажай свой огород в Монтичелло!

Твоя унылая карта моим козырем бита:
Признаем долги – получим новые кредиты.
Для экономики это как средство мочегонное.
Или ты предпочитаешь царство сонное?

Монтичелло – название имения Джефферсона.

Гамильтон был любимцем Вашингтона, но в вопросе о национальном банке президент занял нейтральную позицию.

Чтобы охладить страсти, Вашингтон объявляет перерыв. Джефферсон и Мэдисон обещают Гамильтону проблемы:

Будет тебе ужо облом и стресс –
Твой план не одобрит Конгресс!

Гамильтон жалуется Вашингтону:

Эти вирджинцы все одного поля ягода!

Но президент учит его уму-разуму:

Я сам вирджинец, не по делу твоя ябеда.
Победить на войне легко – править государством сложно.
Компромисс найти всегда трудно, но можно.
Такова, молодой человек, политика без прикрас.
Думай, ищи выход, убеждай их. Это приказ.

Все почти так и было. Конгресс в итоге все же принял план Гамильтона. Первый банк Соединенных Штатов был создан в 1791 году. Размер его первоначальной капитализации – 10 миллионов долларов. Доля государства в нем составляла всего 20 процентов. Остальные средства должны были поступить от частных инвесторов, в том числе иностранных. Объем первичного размещения акций составил очень значительную по тем временам сумму в восемь миллионов долларов (весь валовой национальный продукт был тогда равен 225 миллионам, доходная часть федерального бюджета – 3,7 миллиона, дефицит бюджета в 1792 году – 1,4 миллиона). Инвесторы покупали не акции, а квитанции о подписке на акции – scrips. Такая квитанция стоила 25 долларов. Это был первый платеж за акцию, полная стоимость которой составляла 400 долларов. Оставшуюся сумму покупатель должен был выплатить в течение полугода, причем четверть ее – в звонкой монете.

На фондовом рынке начался ажиотаж. Цена квитанций стремительно росла. Люди закладывали последнее достояние в надежде как-нибудь выкупить потом и свои акции. Так образовался первый в истории США финансовый пузырь. Когда начался обвал, Гамильтону пришлось принять чрезвычайные меры: он предотвратил дальнейшее падение курса акций, выкупая гособлигации на средства налогоплательщиков. Спрос на акции Первого банка снова начал расти.

Крупнейшим игроком на рынке гособязательств стал Уильям Дьюэр, друг и родственник Гамильтона (их жены были кузинами). Дьюэр был британцем по рождению. Он родился на Антигуа в семье богатого плантатора и стал успешным бизнесменом в колониальной Америке. Он был делегатом Континентального Конгресса, его подпись стоит под первой американской конституцией – "Статьями Конфедерации и вечного союза". В годы Войны за независимость он нажил большие деньги на поставках армии Вашингтона.

Вместе с Гамильтоном он создавал министерство финансов и экономическую политику, названную Гамильтоновской системой. В новом ведомстве он занимал пост заместителя министра и, естественно, был в курсе всех его планов. Этой инсайдерской информацией он воспользовался в полной мере. Дьюэр в огромных масштабах скупал акции Первого банка, тем самым взвинчивая цены на них и надеясь продать их по максимальной цене. За эти действия он получил прозвище "принц спекуляции".

Но Гамильтон начал сокращать эмиссию. Курс гособлигаций достиг пика в марте 1792 года, после чего начал быстро падать. Начался массовый сброс государственных ценных бумаг. Пузырь лопнул. По стране прокатилась волна банкротств. Это был первый полномасштабный финансовый кризис в истории Америки, получивший название "банковская паника 1792 года". Дьюэр был не единственным ее виновником, но поскольку другим биржевым игрокам было известно о его осведомленности, они подражали ему.

Дьюэр оказался за решеткой, но не за свои спекуляции. Выяснилось, что, скупая акции, он по уши влез в долги. Александру Гамильтону, который, несмотря ни на что, сохранил верность дружбе с Дьюэром, удалось лишь отсрочить приведение приговора в исполнение. Последние семь лет своей жизни Дьюэр провел в долговой тюрьме, где и умер в возрасте 56 лет.

Гражданская война была величайшим бедствием для Америки, но она же стала могучим экономическим стимулом. Это была первая война индустриальной эры. Войска и военные грузы перевозились по железной дороге, командующие отдавали приказы по телеграфу. После войны в стране начался небывалый экономический бум, главной движущей силой которого стала паровая тяга. Крупнейшие промышленники той эпохи по праву заслужили имя "бароны-разбойники": они наживали баснословные состояния посредством нещадной эксплуатации, не ограниченной практически никакими законами, и откровенной коррупции.

В число крупнейших железнодорожных магнатов того времени входили Джей Гульд и Рассел Сэйдж. Последний был в 1853 году избран в Палату представителей и был членом комитета по ассигнованиям. В этом качестве он провернул множество сомнительных сделок. Одной из них была афера с акциями железнодорожной компании Erie Railroad. Компания потратила миллион долларов на взятки законодателям и получила разрешение на эмиссию акций, не обеспеченных реальными активами. В 1878 году дорога обанкротилась и была распродана по частям, но Гульд и Сэйдж отнюдь не остались внакладе.

Масштабными злоупотреблениями сопровождалось и строительство первой трансконтинентальной дороги Union Pacific. Компания, строившая ее, получила от правительства бесплатно 20 миллионов акров (81 тысячу квадратных километров) федеральных земель стоимостью от 50 до 100 миллионов долларов и заем в 60 миллионов, притом что реальная стоимость работ не превышала 44 миллионов. С учетом дополнительных дотаций компания не потратила на строительство дороги ни цента собственных средств и заработала десятки миллионов, при этом искажая свою отчетность в сторону уменьшения прибыли.

Для финансирования строительства была создана компания Crédit Mobilier, не имевшая никакого отношения к известному французскому банкирскому дому. Она израсходовала на подкуп должностных лиц, от которых зависели решения по кредиту и передаче земель, девять миллионов долларов. Среди получателей взяток были вице-президент в кабинете Улисса Гранта Шайлер Колфакс и его преемник Генри Уилсон, спикер нижней палаты Конгресса Джеймс Блэйн, министр финансов Джордж Баутвелл и еще целый ряд государственных мужей, включая будущего президента, а тогда члена Палаты представителей Джеймса Гарфилда. В качестве мзды они получали необеспеченные акции компании, становились миноритарными акционерами и, естественно, стремились обеспечить бумаги за счет налогоплательщика.

Деятельное участие в этих махинациях принимали Рассел Сэйдж и особенно конгрессмен и по совместительству директор Crédit Mobilier Оукс Эймс, сказавший однажды: "Заставить людей присматривать за своей собственностью не составляет никакого труда". Во время второй президентской компании Гранта нью-йоркская газета Sun выступила с громким разоблачением аферы. Конгресс был вынужден назначить расследование. Собственное расследование провело министерство юстиции. В итоге из 13 членов Конгресса лишь двое, в том числе Оукс Эймс, получили порицание – что-то вроде строгого выговора. Колфакса президент Грант заменил Уилсоном, который сумел доказать, что получил акции Union Pacific не бесплатно – за них будто бы заплатила его жена из собственных средств. Гарфилд отрицал все обвинения и в 1880 году стал президентом.

Афера Crédit Mobilier впервые раскрыла американцам глаза на хищнический капитализм, не ограниченный законодательством, и надолго подорвала их веру в правительство. "Золотой век" Америки превратился под пером Марка Твена и Чарльза Дадли Уорнера в "позолоченный".

Роман "Позолоченный век" – едкая сатира на политические нравы тогдашнего Вашингтона. В главе "Как утверждаются ассигнования" описан разговор президента судоходной компании с ее главным инженером. Инженер жалуется, что до производства не дошло ни единой копейки из выделенных Конгрессом средств. И получает невозмутимый ответ, что все деньги ушли на подкуп должностных лиц. "Но это ужасно, – восклицает инженер. – Где же выход?" – "Как вы не понимаете? – говорит президент. – Обратимся за новым ассигнованием. Мы попросим полмиллиона, получим его и уже через месяц обратимся за миллионом. Все эти люди будут избраны в Конгресс нового созыва. Нам не придется платить ни цента".

В начале 20-х годов прошлого века "прославилась" коррупционными скандалами администрация Уоррена Гардинга. Его выдвижению кандидатом от Республиканской партии способствовала группа коррумпированных политиков и промышленников из штата Огайо – "огайская шайка".

Уоррен Гардинг очень нравился женщинам, которые как раз в 1920 году получили в США право голосовать.

Вальяжный и импозантный, Гардинг был страшно популярен, но его репутацию погубила коррупция. Крупнейшим скандалом его президентства стала история с нефтяным месторождением Типот-Доум в штате Вайоминг. Члены кабинета содействовали незаконной передаче в частные руки месторождения, которое числилось в федеральной собственности, да к тому же было топливным резервом военного флота. Министр военно-морских сил Эдвин Дэнби был в доле). В апреле 1922 года газета Wall Street Journal опубликовала статью об этой афере, и Сенат начал расследование. Дело в конце концов было спущено на тормозах. Это вызвало взрыв общественного негодования. Обеспокоенный реакцией публики, Уоррен Гардинг отправился летом 1923 года в турне по городам Западного побережья и Аляски – эта поездка получила название "Вояж понимания". На обратном пути в Сиэттле Гардинг пожаловался на боли в желудке и скоропостижно умер. Ходили слухи, что президента отравила "огайская шайка".

Вступивший в должность президента Калвин Кулидж немедля назначил комиссию по расследованию сделки Типот-Доум. В итоге впервые в истории США за решетку отправился член кабинета – бывший министр внутренних дел Альберт Фолл. Он получил один год тюрьмы и заплатил 100 тысяч долларов штрафа.

​Кинохроника: Альберт Фолл прибывает на слушания в Конгресс в 1924 году. Он бодр, в прекрасном настроении и, как видно, не верит, что его удастся привлечь к уголовной ответственности. 1929 год: на суд его доставляют в инвалидной коляске...

С тех пор утекло много воды. Сегодня деловая активность законодателей, федеральных служащих и членов их семей строго контролируется. В 1978 году Конгресс принял Закон о правительственной этике, обязавший всех должностных лиц начиная с президента декларировать всю свою собственность, доходы и подарки. Должностное лицо вправе владеть этими активами, но во избежание потенциального конфликта интересов ему рекомендуется передать их в доверительное управление – "слепой траст" (blind trust можно перевести и как "слепая вера"). По условиям такого соглашения владелец акций теряет право распоряжаться ими. Он может дать лишь самые общие указания управляющему, после чего управляющий совершает операции по собственному разумению и направляет доверителю лишь регулярную информацию об итогах своей деятельности. Для контроля за исполнением закона и предотвращения конфликта интересов было учреждено независимое федеральное ведомство – Управление правительственной этики. Однако по Конституции этот орган не имеет власти над Конгрессом – Конгресс сам расследует обвинения в нарушении этики, выдвинутые против его членов, для чего в каждой палате существует соответствующий комитет.

Уловки российских чиновников и депутатов, когда собственность и бизнес переписываются на тещу и племянников, в Америке не работают. Вот относительно недавние примеры.

В сентябре 2005 года федеральная Комиссия по ценным бумагам и министерство юстиции США объявили о начале расследования операций с ценными бумагами лидера фракции большинства в Сенате республиканца Билла Фриста. Он был восходящей звездой Республиканской партии и вероятным кандидатом в президенты на выборах 2008 года. Хирург по профессии (и хирург великолепный, специалист по трансплантации сердца и легких), Фрист обвинялся в инсайдерском трейдинге.

Ему принадлежал большой пакет акций HCA – крупнейшей медицинской корпорации Америки, управляющей сетью больниц и других медицинских учреждений. Основателем и первым исполнительным директором HCA был отец сенатора. На время своей работы в Сенате Фрист передал свой портфолио в "слепой траст". Однако выяснилось, что Фрист бдительно контролировал действия своих брокеров и в определенный момент приказал им продавать акции HCA. Как только операции по продаже пакета были завершены, корпорация опубликовала квартальный отчет с отнюдь не радужными итогами, и ее акции мгновенно упали в цене на 9 процентов.

Расследование продолжалось полтора года. Комиссии не удалось доказать, что Фрист знал о грядущем падении акций. Однако тот факт, что "траст" в данном случае был вовсе не "слепым", ему не удалось опровергнуть. С мечтами о Белом доме пришлось расстаться. Не стал Фрист переизбираться и в Сенат.

В марте 2007 года влиятельнейший сенатор-демократ Дайан Файнстайн была вынуждена покинуть пост председателя подкомитета по ассигнованиям на военное строительство, после того как обнаружилось, что она способствовала получению казенных подрядов компаниями своего мужа Ричарда Блюма.

Но если законодательство препятствует использованию служебного положения в интересах личного бизнеса чиновниками и членами Конгресса, то в отношении президента никаких ограничений не существует.

Герберт Гувер был одним из самых богатых президентов США – он занимает седьмое место по размерам личного состояния. Впрочем, на третьем месте в этом списке стоит Джон Кеннеди, но он к моменту своей смерти еще не успел унаследовать состояние отца. В отличие от Кеннеди, Франклина Рузвельта и многих других, Гувер не получил в наследство, а заработал свои 75 миллионов долларов сам, начав с нуля. Свой капитал он приобрел в качестве эксперта по горному делу и одного из первых экспортеров российской нефти. По окончании Первой мировой войны он возглавил Американскую администрацию помощи голодающим в Европе и России. В 1921 году был назначен министром торговли. В 1928-м – избран президентом. Гувер инвестировал свои личные средства в горнодобывающие предприятия по всему миру и от управления этим портфелем не отказался на посту главы государства. Его политической философией было добровольное партнерство бизнеса и правительства, которое как бы олицетворял он сам. Свое президентское жалование он направлял благотворительным организациям.

В 1932 году он переизбирался на второй срок. На многолюдном митинге своих сторонников в Нью-Йорке он горячо возражал своему сопернику Рузвельту.

Герберт Гувер: Оппозиция говорит нам, что нам необходимы перемены, необходим новый курс. Это не те перемены, которые становятся следствием нормального развития жизни нации. Это предложение изменить все основы, на которых зиждется жизнь нашей нации, которая была создана поколениями в испытаниях и борьбе, и принципов, на которых построено государство.

Но в стране, пораженной Великой депрессией, у него не было шансов на переизбрание.

Первым президентом, передавшим свои активы в доверительное управление, стал Линдон Джонсон – вице-президент в кабинете Джона Кеннеди, занявший пост главы государства после убийства Кеннеди в ноябре 1963 года. Джонсон и его жена Клодия Алта, которую вся Америка звала Леди Бёрд, владели в Техасе, помимо ранчо, вещательной компанией KTBC, приносившей им главный доход. Когда Джонсон стал советоваться с юристами, как быть с этим предприятием, юристы рекомендовали президенту продать его от греха подальше, но Леди Бёрд, на чьи деньги она была куплена еще в 1943 году, питала сентиментальную привязанность к семейному бизнесу, и компания была передана в слепой траст.

Линдон Джонсон создал прецедент, которому с тех пор следовали все прочие президенты. Исключение составил Ричард Никсон – он вложил свои относительно небольшие средства в недвижимость.

Доверительное управление отнюдь не всегда приносило президентам прибыль.

Джимми Картер до избрания президентом был успешным предпринимателем. Его арахисовая ферма в Джорджии процветала и сделала его миллионером. В 1976 году он передал свой бизнес в слепой траст и, вернувшись домой спустя четыре года (переизбраться на второй срок ему не удалось), обнаружил, что он теперь несостоятельный должник – сумма его долгов составляла миллион долларов.

​20 января 1981 года. Джимми Картер возвращается в свой родной город Плейнс, штат Джорджия, где его по-прежнему помнят и любят. Сеть универсальных магазинов Sears дарит ему полный набор слесарных и столярных инструментов.

Чтобы поправить дела, Картер стал писать книги – не только воспоминания или актуальную политическую публицистику, но и записки охотника и рыболова, стихи и первый исторический роман, написанный президентом США – "Гнездо шершня". Некоторые из его книг стали бестселлерами. На сегодняшний день в его библиографии 31 книга (одна в соавторстве с женой Розалин и одна, детская – с дочерью Эми). Помогла выбраться из долговой ямы и Нобелевская премия мира, которую он получил в 2002 году за то, что был посредником в целом ряде вооруженных конфликтов, вызволял из плена американских военнослужащих и спасал заложников. На деньги Нобелевской премии в Атланте, кроме того, основан гуманитарный Центр Картера.

Достояние Рональда Рейгана слепой траст, наоборот, приумножил: передав ему в 1981 году 740 тысяч долларов, Рейган спустя четыре года имел на 66 тысяч больше.

6 января 2003 года. Президент Джордж Буш-младший предлагает ликвидировать налог на дивиденды с акций с тем, чтобы избежать двойного налогообложения. Журналист: "Г-н президент, по поводу изменения налогообложения доходов от ценных бумаг... многие аналитики утверждают, что это не окажет заметного стимулирующего эффекта на экономику. Если бы речь шла о ваших собственных финансах, предпочли бы вы реинвестировать разницу или потратить ее на потребление?" Буш: "Я? Лично я?" Журналист: "Лично вы". Президент: "Мои деньги находятся в слепом трасте, так что мне неизвестно, приносят ли они дивиденды".

Барак Обама, став сенатором, передал свои активы (это главным образом гонорар и процент от продаж его книги) в доверительное управление, но позднее продал все свои ценные бумаги и вложил деньги главным образом в облигации Казначейства США, полагая, что такое размещение личных средств является наиболее прозрачным.

Митт Ромни, кандидат республиканцев на выборах 2008 года, у которого, по разным оценкам, от 200 до 400 миллионов, воспользовался слепым трастом в самом начале избирательной кампании, чтобы снять возможные вопросы.

Сенатор Джон Керри столкнулся с проблемой в 1995 году, когда женился на "королеве кетчупа" Терезе Хайнц. Личное состояние Керри оценивается в 193–198 миллионов. В списке самых богатых сенаторов он занимал в 2011 году первое место, затем переехал на второе. Состояние Терезы Хайнц-Керри журнал Forbes оценивал тогда в 750 миллионов. Компанию Heinz, которая, помимо кетчупа, производит замороженные продукты, пищевые полуфабрикаты, майонез и соусы под другими брендами, она получила в наследство. Ее доходы в 2012 году составили 11,64 миллиарда долларов. 60 процентов ее оборота приходится на зарубежные страны – 57 из 79 предприятий Heinz находятся за пределами США, в том числе в России. Как объясняет сама компания, это делается для того, чтобы приблизить производство к рынкам сбыта и использовать свежие ингредиенты.

Когда в 2004 году Керри стал кандидатом демократов на президентских выборах, вопрос встал остро, в особенности потому, что сенатор в своих предвыборных речах сурово критиковал предпринимателей, переводящих свое производство за рубеж – он называл их "Бенедиктами Арнольдами" отечественного бизнеса. (Генерал Бенедикт Арнольд – классический предатель времен Войны за независимость, переметнувшийся на сторону англичан.)

На эти обвинения Heinz ответила, что ни сенатор, ни его жена не участвуют в управлении компанией или какими-либо ее подразделениями. В 1995 году они продали бóльшую часть принадлежавшего им пакета акций Heinz и в настоящее время владеют менее чем четырьмя процентами. Однако согласно налоговой декларации Джона Керри, которую он опубликовал, когда решил избираться в президенты, Хайнц-Керри продала свою долю в компании не в 1995-м, а в 2002 году. Стоимость проданного пакета составила 14,8 миллиона долларов, оставшихся акций – более четырех миллионов.

Тереза Хайнц-Керри стала в 2004 году первой в истории США супругой кандидата в президенты или вице-президенты, отказавшейся опубликовать сведения о своих доходах. Она предала гласности лишь две страницы своей налоговой декларации за 2003 год, из которой явствовало, что она, пользуясь различными лазейками в законе, платит в процентном выражении меньше налогов, чем большинство представителей среднего класса.

Джон Керри проиграл выборы, но в 2012 году президент Обама назначил его государственным секретарем в своем втором кабинете. На слушаниях в Сенате, когда утверждалось это назначение, Керри пообещал продать оставшийся пакет акций Heinz.

На новом посту его настигла новая напасть. В 2009 году его дочь Ванесса вышла замуж за американца иранского происхождения, "связанного с иранской ядерной программой", тотчас возвестила правая пресса. Этим, дескать, и объясняется сговорчивость госсекретаря на переговорах с Ираном по ядерной проблеме. На самом деле зять Керри Брайан Вала Нахед родился в Нью-Йорке, учился в Йеле, он врач-пульмонолог по профессии, и никаких его связей с иранскими ядерщиками правые журналисты, как ни старались, не нашли. Со своей будущей женой Ванессой Брэдфорд-Керри он познакомился в центральной бостонской клинике – Массачусетской главной больнице, где оба работали и работают (Ванесса тоже врач).

Несмотря на обилие вышеприведенных примеров, случай Дональда Трампа не имеет прецедентов в американской истории. Его империя разбросана по пяти континентам, включая страны, настроенные если не враждебно, то недоброжелательно по отношению к США. Как всякий строительный бизнес, его компания всецело зависит от кредитов, в данном случае главным образом иностранных, поскольку американские банки ему кредитов не дают. Его последний крупный проект – трансформация здания Старой почты в Вашингтоне в пятизвездочный отель Trump International, открывшийся в прошлом месяце, – почти целиком осуществлен на заем Deutsche Bank. В каждой своей речи он твердит о том, что Китай, Мексика и другие страны, где дешев труд, отбирают у американцев рабочие места, что стране необходим жесткий протекционизм во внешней торговле. Но почти вся продукция бренда "Трамп", включая бейсбольную кепку со слоганом Make America Great Again, сделана именно в этих странах: Китае, Мексике, Индии, Турции, Гондурасе, Индонезии, Вьетнаме...

Отрывок из сатирического шоу Дэвида Леттермана, снятого в 2012 году. После тирады Трампа о том, как Китай лишает заработка американских рабочих, Леттерман вынимает "из-под прилавка" товар с клеймом "Трамп". "Эти галстуки, сорочки, запонки продаются в универмаге Macy's, торговля идет отлично", – комментирует Трамп. Но оказывается, что сорочки сделаны в Бангладеш. "Что ж, там тоже людям надо где-то работать", – кисло комментирует Трамп. Леттерман показывает галстук. "Этот галстук на первом месте по продажам в мире", – говорит Трамп. Но галстук сделан в Китае. У Трампа пропадает дар речи.

​Хиллари Клинтон на швейной фабрике компании Knotty в Денвере: "Я правда хочу, чтобы он объяснил, почему он платит китайским рабочим, которые делают галстуки "Трамп" – вот один из них, на нем, конечно же, имеется его имя – вместо того, чтобы выпускать те же галстуки здесь, в Колорадо, в такой компании, как Knotty".

Расставаться со своей компанией Трамп не собирается. В январе во время дебатов кандидатов-республиканцев на вопрос, что он собирается делать со своим бизнесом, если станет президентом, Трамп ответил так:

Если я стану президентом, я не смогу меньше заботиться о своей компании. Какой-никакой доходец. Я хочу сделать Америку богаче, во всех смыслах, и сделать ее великой снова. У меня там сидят Иванка, Эрик и Дон. Рулят компанией, мои детки. Отлично проводят время. Я хочу сделать это для всей Америки. Я передам компанию в слепой траст. Не знаю, считается ли слепым трастом, если ей будут управлять Иванка, Дон и Эрик. Это слепой траст? Не знаю.

В интервью обозревателю телекомпании ABC News Джорджу Стефанопулосу Дональд Трамп-младший говорит: "Мы не будем иметь ничего общего с правительством... Это стандартная процедура для любого президента, имеющего бизнес, будь то Джордж Буш или кто-либо другой". Стефанопулос возражает: оба Буша, Билл Клинтон, Рональд Рейган, Митт Ромни – все передавали свои активы в слепой траст, а "ваш отец не сделал этого... Степой траст – это не слепой траст, если им управляют его дети". Но Трамп-младший продолжает твердить, что это и есть слепой траст.

Дональд Трамп имеет полное юридическое право передать управление компанией своим детям. Но это решение создаст огромную проблему для Америки.

Но вопрос встанет и перед президентом Клинтон. Ее муж основал в 1997 году глобальный благотворительный фонд своего имени – первоначально для борьбы с ВИЧ-инфекцией в Африке, но впоследствии появились и многие другие проекты. С 2013 года он называется "Фонд Билла, Хиллари и Челси Клинтонов".

В этом нет ничего предосудительного, это даже похвально: многие президенты по выходе в отставку учреждают благотворительные организации, помогающие бедным, больным и обездоленным людям. Клинтоны не получают в фонде никакого жалования. Однако фонд принимает пожертвования от крупных корпораций, в том числе иностранных, политических союзников семьи Клинтон и иностранных правительств и при этом обвиняется в недостаточной прозрачности.

Доля иностранных доноров в бюджете фонда – из тех, что пожертвовали больше миллиона долларов, – оценивается в одну треть. Когда Хиллари стала госсекретарем, фонд прекратил принимать взносы от иностранных правительств (но не иностранных юридических и физических лиц) и возобновил эту практику, когда она ушла в отставку.

Не далее как в мае этого года тот же Стефанопулос был вынужден отказаться от роли модератора на дебатах кандидатов-демократов, потому что выяснилось, что он делал крупные взносы в фонд Клинтонов. Позднее то же самое произошло с Мэттом Лоэром из NBC News.

Но это мелочи. Хиллри Клинтон обвиняют в том, что она использовала служебное положение госсекретаря в интересах фонда. Ее верная многолетняя помощница Хума Абедин уже после выхода Хиллари в отставку работала одновременно в Госдепартаменте, фонде и личным советником Клинтон. А самое главное: могла ли госсекретарь Клинтон быть объективной при общении с крупными иностранными донорами фонда? Помимо всего прочего, Билл Клинтон получал исключительно высокие гонорары за свои лекции, прочитанные по приглашению иностранных компаний – доноров фонда, в том числе и таких, чей бизнес зависел от решения госсекретаря Хиллари Клинтон.

В прошлом месяце интервью агентству Bloomberg эту скользкую тему затронул президент Путин.

​Владимир Путин: По поводу того, что нас кто‑то критикует... Вы знаете, и со стороны команды господина Трампа тоже раздаются критические высказывания в наш адрес. Например, один из участников или членов его команды сказал, что якобы Россия платила семье Клинтон через какие‑то фонды и что на самом деле мы руководим семьёй Клинтон. Ерунда полная. Я даже не знаю, где там Билл выступал, через какие фонды.

Как раз это хорошо известно из американской печати. В июне 2010 года Билл Клинтон получил за лекцию в Москве полмиллиона долларов. Гонорар ему заплатил банк "Ренессанс Капитал". С этой щедростью не было бы проблем, но как раз в то время российский государственный холдинг "Атомредметзолото" энергично скупал активы Uranium One – канадской компании, которой принадлежит урановое месторождение в штате Вайоминг. Для одобрения или отклонения таких сделок в США существует Комитет по иностранным инвестициям (CFIUS) во главе с министром финансов, в который входят старшие должностные лица девяти профильных федеральных ведомств, в том числе Госдепартамента. В конце концов компания стала безраздельной собственностью России. "Сегодня нам принадлежат 20 процентов американских запасов", – отрапортовал в январе 2011 года тогдашний глава Росатома Сергей Кириенко тогдашнему президенту Дмитрию Медведеву. Финансировал урановую сделку "Ренессанс Капитал".

Этот и подобные ему сюжеты дают возможность Дональду Трампу кричать на всех углах, что Хиллари Клинтон "торговала должностью" и заслуживает за это тюремной камеры. Недавно серверы фонда были взломаны таинственными "русскими хакерами", и новые разоблачения посыпались как из рога изобилия.

Билл Клинтон еще в августе пообещал, что если Хиллари станет президентом, фонд прекратит принимать пожертвования из-за рубежа. Но удовлетворится ли американское общество таким половинчатым решением?

Если для президента "слепая вера" – достойный выход из положения, то слепая вера в президента не в обычае у американцев.