В Московском городском суде начались слушания по делу Национал-большевистской партии. Сторона обвинения требует признать организацию «Национал-большевистская партия» экстремистской. Защита настаивает на том, что самой организации, к которой прокуратура предъявляет свои претензии, уже несколько лет не существует.
На входе в здание Мосгорсуда лидера организации Национал-большевистская партия Эдуарда Лимонов и его немногочисленных сторонников встречало около сотни активистов движения "Наши". Они размахивали флагами и раздавали прохожим листовки: "Если это не экстремизм, тогда что это?" Эдуард Лимонов на молодежь не обратил никакого внимания и быстро вошел в здание суда. За ним поспешили журналисты, члены НБП и несколько активистов движения "Наши". С небольшим опозданием заседание суда началось. Представитель генпрокуратуры Ирина Семенова напомнила, что является основанием для обвинения организации Национал-большевистская партия" в экстремизме. 26 января, 8 февраля и 15 марта этого года органами прокуратуры Санкт-Петербурга, Челябинской области и Одинцовского района Московской области в отношении НБП были вынесены предупреждения о недопустимости осуществления действий экстремистского характера. На эти предупреждения нацболы никак не отреагировали. Яркий пример - участие в «Марше несогласных» 14 и 15 апреля.
Адвокат нацболов Сергей Беляк настаивал на том, что все претензии генпрокуратуры безосновательны, так как уже несколько лет организации, которую обвиняют в экстремизме, не существует: «Я считаю, что мы сделали все возможное, по крайней мере, на сегодняшний момент, а дальше суд решит. Судья опытная, она занимается подобными делами. Она занималась снятием с выборов "Родину", когда в Москве были выборы. Она дает говорить, высказывать свое мнение. Состязательность процесса налицо. Посмотрим. На мой взгляд, наши аргументы более весомы и убедительны.
Наши аргументы: партия ликвидирована, она умерла давно, ликвидирована, нет ее. Предъявлять какие-то требования - это бессмысленно. И иск заявлен Савенко, как лидеру той организации, которая ликвидирована. Они просто по аналогии считают, что если сейчас и существует организованная какая-то партийная группа, то ее возглавляет обязательно Савенко, но это не так. Да, он в глазах журналистов, в глазах общественности лидер НПБ. Так просто проще называть. Многие ребята называют себя членами бывшей партии. Они считают, что они остаются членами партии. Они верят, что когда-нибудь эту партию восстановят и сделают ее общероссийской. Но, тем не менее, сейчас партии нет. Мы должны признать это. Мы законопослушные граждане и должны это признать. Савенко здесь это продемонстрировал, что партии нет, он не лидер умершей партии. Предъявлять какие-то требования к умершей организации, уничтоженной, закрытой, прекращенной, бессмысленно. Поэтому нужны доказательства, что эта организация существует. Прокуратура, на мой взгляд, доказательств никаких не представила. Это просто их как бы догадки, какие-то подозрения, галлюцинации - галлюцинации прокурора».
На вопросы адвоката и ответы представителей генпрокуратуры ушло более трех часов. После чего судья объявила о часовом перерыве. Эдуард Лимонов некоторое время общался с журналистами, после чего направился в буфет Мосгорсуда.
« Видны гнусные, мелкие какие-то попытки поймать на слове, попытки истолковать прошедшее время в настоящем времени. Вот такие вещи. Основная их задача сейчас - доказать, что де-факто организация существует. И тогда можно ее признать экстремистской, а после этого уже против отдельных ее членов можно проводить репрессии безнаказанно по уголовным статьям. Это так выглядит. Более того, недавно приняла Госдума во втором чтении снятие символики с флага Победы - это первый шаг к запрету символики НБП. Я даже не сомневаюсь в этом совершенно, что это так сейчас будет сделано. Этот шаг потом запретят "серп и молот" как таковой. Сейчас они переждут немножко этот закон и пойдут дальше».
По мнению политолога Владимира Прибыловского, обвинять нынешних нацболов в экстремизме, нет никакой надобности, так как «лимоновцы» уже давно не являются экстремистами: «Я не считаю Национал-большевистскую партию в ее нынешнем состоянии примерно так года с 2003-2004 экстремистской политической организацией. Дело в том, что существуют две основные концепции экстремизма. Одна такая широкая, что экстремисты - это любые политические деятели и организации, которые нарушают какие-либо государственные законы, в том числе и законы самые архаичные. То есть, с точки зрения этой концепции, в советское время экстремистами были все диссиденты, потому что они не признавали руководящую роль КПСС, например. И есть более узкое понятие, представление о том, что такое экстремизм, - это когда политические деятели или политические организации признают насилие допустимым методом борьбы или призывают к насилию. Это самое узкое определение экстремизма, которого лично я придерживаюсь.
Что касается официальных властей в нашей стране, то они ближе к первой концепции, но на самом деле они еще даже хуже, потому что они сделали экстремизм просто универсальной отмычкой. В России экстремизм - это все, что не нравится чиновникам. С этой позиции, конечно, Лимонов и НБП выступают против властей, поэтому с позиции начальников они экстремисты.
Я бы сказал, что у нас к экстремистским методам, в основном, сейчас прибегает государство. Поскольку движение "Наши" - это одно из таких слуг государства, оно способно собрать пусть за деньги или под административным давлением десятки тысяч на свои мероприятия, вот можно считать, что движение "Наши" - влиятельная организация, по крайней мере, эпизодически применяющей экстремистские методы борьбы».
