Историк культуры, профессор Нью-Йоркского университета Михаил Ямпольский – автор многочисленных трудов, в том числе и по политическим теориям Нового времени (прежде всего, назовем книгу "Возвращение Левиафана", за которую в 2004 году он получил Премию Андрея Белого). Неакадемической российской публике Ямпольский известен как серьезный комментатор российской политической жизни. В интервью Радио Свобода он анализирует некоторые особенности российского общественного сознания, проявляющиеся на пике политического противостояния. В частности, речь идет о ксенофобии. (Полный текст интервью можно найти здесь, послушать запись – здесь):
– Общество, которое разъедается взаимным негативизмом и подозрительностью, использует "чужого" для сплочения. Враг – единственное, что позволяет как-то консолидироваться, попытаться добиться солидарности. Но есть разные инородцы. Есть инородцы внутренние – евреи, кавказцы, на которых вымещаются элементы ресентимента (изобретенный Михаилом Ямпольским термин: "Ресентимент – это чувство, которое возникает у людей, не обладающих способностью изменить ситуацию. Это чувство подавленной неприязни, прежде всего зависти и связанное с невозможностью отомстить, но желание отомстить. Вообще это подваленный аффект, который выражается в негативном отношении к окружающему и который позволяет ощутить себя хозяевами, ощутить себя силой". – РС). А есть и другой тип иностранцев – это, конечно, прежде всего американцы, отчасти европейцы, которые наоборот создают какие-то комплексы. Я думаю, что иностранцы, прежде всего, – это люди, выведенные из диалектики, из всей системы признания. Если посмотреть на разные нации, то мы увидим, что одни нации существуют в бесконечном поиске признания, а другие нации абсолютно живут, как вот эти позитивные аристократы. Вот, например, смехотворная история, казалось бы, как украинцы болезненно реагируют на употребление предлога: "поехал на Украину" или "поехал в Украину". Они требуют "в Украину". Казалось бы, какая разница? Связано это с тем, что им кажется, что за словосочетанием "на Украину" стоит "на окраину", что страна непризнанна как страна, она требует все время признания, этого признания ей все время нужно добиваться, заставляя себя уважать. Я совершенно уверен, что англичанину абсолютно наплевать, как мы говорим, поехали в Англию, или на Англию, или под Англию, ему абсолютно все равно, потому что он знает, что это не имеет абсолютно никакого значения для его существования. Он абсолютно позитивен, он абсолютно не связан с необходимостью быть признанным русским или украинцам.
Нации, которые все время находятся в ситуации требования признания себя, для которых вообще единственный способ утвердиться – это получить признание, которое они вымогают, требуют, никогда не будут удовлетворены – это чувство просто не может быть удовлетворено. Оно всегда лежит в области ресентимента. Есть такие иностранцы, которые, собственно, и есть такие аристократы, если хотите, ницшевские. У меня есть приятель, который стал завкафедрой в Оксфорде. Он говорит: "Мне Англия хороша тем, что там не нужно тратить дополнительных усилий, чтобы стать англичанином, потому что все равно им никогда не станешь". А русские в Англии со своими миллионами пытаются стать англичанами… Я как-то был в Лондоне – и моя приятельница позвонила, сказала, что она достала для нас пригласительный билет на русскую вечеринку, что они сняли для этой вечеринки музей Виктории и Альберта в Лондоне. Я говорю: "Что? Как это может быть – сняли музей?" Да, сняли музей, привезли из Москвы Земфиру и Ренату Литвинову, чтобы они их развлекали и так далее… Вот эта попытка стать английскими аристократами, покупать "Челси", снимать музеи, она безнадежна, потому что превратиться в англичанина невозможно. И то, что ты не можешь стать англичанином ни в какой степени, что ты не можешь стать американцем (хотя это менее очевидно), это порождает чувство особой неприязни.
Я считаю, что России больше всего не хватает позитивности. Чтобы возникла эта позитивность, должно развиться чувство человеческого достоинства. Где нет человеческого достоинства, нет позитивности. Если говорить о мифическом англичанине, которого я использую здесь как какую-то метафору, то англичанин – это человек, обладающий чувством собственного достоинства, он просто англичанин, он не претендует быть персом или кем-то еще, он есть тот, кто он есть – это и есть чувство полной позитивности. Поэтому часто отмечается, что какие-то европейцы или американцы – люди в целом доброжелательные и относятся к людям с улыбкой, готовностью помочь. Это отмечают почти все русские, потому что для них это непривычно. Эта доброжелательность возникает из чувства собственного достоинства.
Россия всегда угнетала чувство собственного достоинства, всегда строила отношения на каком-то холопстве. Мы знаем о том, что первое непоротое поколение дворян появилось когда-то в России с чувством собственного достоинства, которое мы находим у Пушкина, первого поколения российских дворян и так далее. Это первое непоротое поколение нам очень нужно для того, чтобы пробудилось чувство достоинства, которое поможет преодолеть ресентимент. Сейчас мы посмотрим, сможет это непоротое поколение осуществить свой выход на арену или его опять начнут пороть, опять начнут загонять в этот ресентимент.
(Михаил Ямпольский – нередкий гость Радио Свобода, передачи с его участим – здесь и здесь).
– Общество, которое разъедается взаимным негативизмом и подозрительностью, использует "чужого" для сплочения. Враг – единственное, что позволяет как-то консолидироваться, попытаться добиться солидарности. Но есть разные инородцы. Есть инородцы внутренние – евреи, кавказцы, на которых вымещаются элементы ресентимента (изобретенный Михаилом Ямпольским термин: "Ресентимент – это чувство, которое возникает у людей, не обладающих способностью изменить ситуацию. Это чувство подавленной неприязни, прежде всего зависти и связанное с невозможностью отомстить, но желание отомстить. Вообще это подваленный аффект, который выражается в негативном отношении к окружающему и который позволяет ощутить себя хозяевами, ощутить себя силой". – РС). А есть и другой тип иностранцев – это, конечно, прежде всего американцы, отчасти европейцы, которые наоборот создают какие-то комплексы. Я думаю, что иностранцы, прежде всего, – это люди, выведенные из диалектики, из всей системы признания. Если посмотреть на разные нации, то мы увидим, что одни нации существуют в бесконечном поиске признания, а другие нации абсолютно живут, как вот эти позитивные аристократы. Вот, например, смехотворная история, казалось бы, как украинцы болезненно реагируют на употребление предлога: "поехал на Украину" или "поехал в Украину". Они требуют "в Украину". Казалось бы, какая разница? Связано это с тем, что им кажется, что за словосочетанием "на Украину" стоит "на окраину", что страна непризнанна как страна, она требует все время признания, этого признания ей все время нужно добиваться, заставляя себя уважать. Я совершенно уверен, что англичанину абсолютно наплевать, как мы говорим, поехали в Англию, или на Англию, или под Англию, ему абсолютно все равно, потому что он знает, что это не имеет абсолютно никакого значения для его существования. Он абсолютно позитивен, он абсолютно не связан с необходимостью быть признанным русским или украинцам.
Нации, которые все время находятся в ситуации требования признания себя, для которых вообще единственный способ утвердиться – это получить признание, которое они вымогают, требуют, никогда не будут удовлетворены – это чувство просто не может быть удовлетворено. Оно всегда лежит в области ресентимента. Есть такие иностранцы, которые, собственно, и есть такие аристократы, если хотите, ницшевские. У меня есть приятель, который стал завкафедрой в Оксфорде. Он говорит: "Мне Англия хороша тем, что там не нужно тратить дополнительных усилий, чтобы стать англичанином, потому что все равно им никогда не станешь". А русские в Англии со своими миллионами пытаются стать англичанами… Я как-то был в Лондоне – и моя приятельница позвонила, сказала, что она достала для нас пригласительный билет на русскую вечеринку, что они сняли для этой вечеринки музей Виктории и Альберта в Лондоне. Я говорю: "Что? Как это может быть – сняли музей?" Да, сняли музей, привезли из Москвы Земфиру и Ренату Литвинову, чтобы они их развлекали и так далее… Вот эта попытка стать английскими аристократами, покупать "Челси", снимать музеи, она безнадежна, потому что превратиться в англичанина невозможно. И то, что ты не можешь стать англичанином ни в какой степени, что ты не можешь стать американцем (хотя это менее очевидно), это порождает чувство особой неприязни.
Я считаю, что России больше всего не хватает позитивности. Чтобы возникла эта позитивность, должно развиться чувство человеческого достоинства. Где нет человеческого достоинства, нет позитивности. Если говорить о мифическом англичанине, которого я использую здесь как какую-то метафору, то англичанин – это человек, обладающий чувством собственного достоинства, он просто англичанин, он не претендует быть персом или кем-то еще, он есть тот, кто он есть – это и есть чувство полной позитивности. Поэтому часто отмечается, что какие-то европейцы или американцы – люди в целом доброжелательные и относятся к людям с улыбкой, готовностью помочь. Это отмечают почти все русские, потому что для них это непривычно. Эта доброжелательность возникает из чувства собственного достоинства.
Россия всегда угнетала чувство собственного достоинства, всегда строила отношения на каком-то холопстве. Мы знаем о том, что первое непоротое поколение дворян появилось когда-то в России с чувством собственного достоинства, которое мы находим у Пушкина, первого поколения российских дворян и так далее. Это первое непоротое поколение нам очень нужно для того, чтобы пробудилось чувство достоинства, которое поможет преодолеть ресентимент. Сейчас мы посмотрим, сможет это непоротое поколение осуществить свой выход на арену или его опять начнут пороть, опять начнут загонять в этот ресентимент.
(Михаил Ямпольский – нередкий гость Радио Свобода, передачи с его участим – здесь и здесь).