Журналистка издания The New Times Наталья Морарь, которой не разрешили вернуться в Москву, намерена обжаловать действия пограничников и ФСБ в Страсбургском суде. Об этом она заявила во вторник в эфире молдавского телеканала ПРО ТВ. Адвокаты Морарь напоминают, что для обращения в Европейский суд по правам человека требуется пройти все судебные инстанции в России. Ситуация осложняется тем, что Морарь гражданка Молдавии, и пока непонятно, в какой стране ей нужно будет проходить все необходимые юридический процедуры.
Наталья Морарь вынуждена была вернуться в Кишинев 1 марта – после почти трехдневного пребывания в транзитной зоне аэропорта «Домодедово», где ей и ее мужу Илье Барабанову не давали есть, пить, спать и покупать предметы личной гигиены. К тому же у Натальи обострилась болезнь почек. Сейчас она в Кишиневе, но сдаваться не собирается. Наталья хочет обратиться с жалобой на действия российских пограничников и ФСБ в Европейский суд по правам человека.
О том, что происходило в аэропорту «Домодедово», Наталья Морарь рассказала Радио Свобода:
- Нас могли спокойно оставить, а не заставлять пристегиваться друг к другу ремнями с угрозами, что мы сейчас применим к вам силу, не лишать нас воды и еды, не лишать нас возможности за свои личные деньги приобрести по крайней мере средства личной гигиены. Они ведь не позволяли нам даже передвигаться дальше небольшой зоны, в которой мы находились. Не было никакой возможности спать. Нам не позволили на второй день даже вместе соединять скамейки. У меня не было никакой возможности спать на этих железных скамейках, потому что они были с перегородками. Растянуться в длину мог только разве что пятилетний ребенок. Это правовой беспредел, они нарушили все возможные и российские, и международные законы.
- У нас набрался компромат на каждого из работников каждой из пограничных смен, которые работали в течение трех суток. У меня практически все разговоры с ними записаны на диктофон. Это, наверняка для них станет неприятной неожиданностью. Все их заявления о том, что они не примут мои заявления, о том, что они не будут меня кормить, о том, что они не будут позволять пользоваться розетками - практически все это записано на диктофон. Так что в Европейском суде они ответят.
- Прежде чем это сделать, мы проконсультировались с адвокатами. Взвесив все "за" и "против", адвокаты долго думали и в результате вынесли свое заключение - сказали, что если пограничники будут действовать в соответствии с буквой закона, вас пустят. Потому что и согласно Федеральному закону "Об иностранцах", и согласно Семейному кодексу Российской Федерации, и, самое главное, согласно Хельсинкской конвенции о неразделении семьи меня обязаны были пустить. По Конституции Российской Федерации международные соглашения, ратифицированные РФ, имеют большую юридическую силу, чем все внутренние законы. А в этой секретной бумажке ФСБ [на основании которой был запрещен въезд], которую мы до сих пор не видели, мы не знаем, кто ее подписал, это просто внутренняя инструкция Федеральной службы безопасности.
- Накануне нашего приезда мы со своей стороны решили специально заявить о том, что мы приедем, чтобы дать им время, чтобы они могли понять, что у них есть возможность спокойно нас пустить, и не превращать это все в такой позор. А ведь это позор и для властей Российской Федерации, и для пограничной службы. Это позор и для ФСБ, которая до сих пор анонимно выступает против двух молодых людей, которые, сидя в аэропорту в течение трех суток, не боялись назвать их фамилии и просили кого-то из них обратиться открыто, прямо, не боясь взять на себя ответственность за все происходящее. Никто этого не сделал.
- Это неправда, что все было провокацией. Это не фиктивный брак. Очень много пытались в этом нас обвинить. Мы с Ильей до этого встречались уже целый год. Мысли о свадьбе у нас действительно были. Мы думали пожениться в мае летом 2008 года, но поскольку ситуация сложилась таким образом, пришлось ускорить события».
Московский адвокат журналистки Юрий Костанов уточнил для Радио Свобода, что пока никакой жалобы в Европейский суд не подано: «По закону [жалоба не может быть подана до тех пор], пока не рассмотрены все жалобы на национальном уровне. Страсбургский суд принимает жалобы только после исчерпания возможностей национального обжалования. Если нам откажут в российских судах, тогда мы обратимся в Страсбург. Молдавские суды к этой ситуации не имеют никакого отношения, вообще».
Муж Натальи Морарь журналист издания The New Times Илья Барабанов напомнил, что первое судебное заседание по иску Морарь к ФСБ должно состояться 17 марта в Мещанском суде Москвы. Илья также не исключает, что им придется обращаться в Страсбург, так как на объективность российской судебной системы молодые журналисты не надеются:
- Это довольно сложные юридические моменты. Их все еще надо разрешить. Дело в том, что с российскими инстанциями не очень понятно. Учитывая то, что Наташа в Россию так и не попала, она находилась максимум на нейтральной территории, не очень понятно, как тут быть с российскими инстанциями. У меня, честно говоря, вызывает большие сомнения успешность наших обращений в российские суды, учитывая то состояние, в котором находится сейчас российская судебная система. Но, учитывая тот беспредел, который творили пограничники в аэропорту "Домодедово" все эти дни, что мы там находились, я думаю, что Европейский суд по правам человека может встать на нашу сторону. Мы будем бороться через суд. Мы будем думать над тем, как этот процесс можно ускорить. Мы надеемся, что все-таки не через два -три года, а уже в ближайшее время Наташа сможет вернуться в Москву, вернуться к выполнению своих прямых профессиональных обязанностей.